— Его поглотили тень и пламя — Балрог из Моргота. Напрасно мы отправились в Морийскую ловушку.
Гимли виновато посмотрел себе под ноги. Однако Галадриэль поспешила осечь тонувшего в самых противоречивых чувствах принца.
— Ни один поступок Гэндальфа не был напрасным. Нам не ведомы его истинные замыслы. Не позволяй великой пустоте Кхазад-Дума заполнить твоё сердце, Гимли сын Глоина. Ибо мир стал полон опасностей, и во всех краях любовь ныне омрачена печалью.
— Что теперь станет с Братством? — после нескольких минут гнетущей тишины задал вопрос Владыка Лориэна. — Без Гэндальфа надежда потеряна.
— Прекратите говорить о нём так, словно он какая-то вещь, нужная лишь для поднятия боевого духа! — в глазах Айнэ стояли слёзы, так же, как и в глазах всех хранителей, но её голос был твёрд, а ещё наполнен злобой. — Гэндальф был нашим другом. Хотя нет, — Айнэ тут же осеклась. — Гэндальф наш друг. Его смерть это не повод сдаться на милость Саурону и поганым выродкам Мордора. В каждом из нас есть надежда, — эллет обвела рукой Братство, — иначе бы мы не стояли здесь, перед вами, а прыгнули бы в бездну прямо за Гэндальфом ещё там, под землёй! Его смерть — это дар. Это ещё один шанс на победу. И если мы остановимся сейчас, сложим руки и ляжем пластом на землю, ожидая что орки выжигающие всё на своём пути придут и за нами… Тогда великая жертва, принесённая нашим другом, будет напрасна.
Под конец тирады в голосе эллет уже не было гнева и обиды на слова Келеборна. Но в них была сила, свет и та самая надежде, которая, конечно, никуда не исчезла со смертью истари.
— Если будет надо, — она шагнула к эльфу, пронзительно глядя ему в глаза, растягивая каждое слово, в каждое слово закладывая определённый смысл, — я прыгну в огонь. Если будет надо, я пройдусь по горящим углям. Если будет надо, я отрежу себе руки и ноги и скормлю их варгам на ужин. Если будет надо, я лично отнесу на спине Фродо к чёртовой горе в чёртовом Мордоре, чтобы он уничтожил чёртово кольцо! Я сделаю всё, чтобы он выполнил миссию. Я никогда не сдамся. Даже если все отвернуться от меня. Даже если Братство распадётся. Даже если все семеро Валараукар* станут на моём пути. Даже если мне самой придётся прыгнуть в бездну или принять непосильную ношу Фродо. Я не сдамся. Я. Не. Сдамся. Слышите меня? Я не сдамся, чёрт возьми, даже если надежды не будет! Никогда! Ни за что! Всё. Точка. Восклицательный знак!
— Вы идёте по лезвию ножа, — абсолютно спокойным голосом заговорила Галадриэль, немного усмиряя пыл Первозданной. — Стоит вам оступиться, и вы принесёте гибель всему. Но… — она посмотрела на тяжело дышащую от гнева эллет, — Спасительница права. Надежда есть, пока Братство едино. Не точите сердца тревогой. Идите и отдыхайте, ибо вы истомлены печалью. Сегодня вы будете спасть спокойно.
❂❂❂
Шёлк летящих одежды непривычно легко и мягко обволакивал худую фигурку эльфийки. Белоснежное платье длинным шлейфом тянулось за ней, практически не пригибая травинки к земле.
Снова белый цвет. Он будет преследовать её всю вечность, так и оставляя место единственному яркому пятну в её жизни на лице в виде веснушек. Даже шрамы и те были белыми.
При мысленном упоминании боевых ранений Айнэ неосознанно коснулась тонких отметин на лице. Они едва были заметны другим, но резали глаза девушке каждый раз, когда она вглядывалась в своё отражение. Вот и сейчас кристальная гладь воды отражала ненавистные полосы. За придирчивым созерцанием лица Первоцвет не успела уловить приближение чужака.
— Ты поступила весьма глупо и необдуманно, решив вступить не в свою войну.
Владыка Галадриэль нечитаемым взглядом осматривала печальную девушку, задерживая взгляд на коротких волосах, мастерски убранных цветами местными эльфийками в высокую причёску.
— Возможно, — кивнула Айнэ и повернулась в сторону волшебницы, — но это был мой выбор. И мне не важно, что о нём думают другие, ибо я не сожалею и не сожалела о нём ни секунды.
— Я не говорила, что он неправилен, — с улыбкой ответила Владычица Лотлориэна. — Твой выбор — выбор истинной Спасительницы.
— Но это не отменяет того, что он глуп и необдуман, — с грустной усмешкой сказала Первоцвет и потупив взгляд, вновь перевела его на отражению в реке.
— Хочешь… — Галадриэль шагнула к эллет, заставляя ту снова обернуться, — я уберу их?
— Мои шрамы? — неверяще уточнила эльфийка. — Это возможно? Как?
— Ну, я же «великая колдунья», — с улыбкой ответила женщина. Айнэ усмехнулась, понимая, кого в этот момент вспомнила Владыка. Именно этими словами Гимли описал ее, как только они вступили в леса Лориэна. — Раз эти отметины терзают тебя, я помогу тебе. Но ты должна понимать, что внешняя красота никогда не встанет вровень по значимости с красотой душевной.
— Меня не заботит моя внешность, — сказала Айнэ более резко, чем она рассчитывала. — Но… я вижу, как эти отметины причиняют боль тому, кто мне очень дорог, — она перевела грустный и полой надежды взор на внимательно слушающую её эльфийку. — А я не хочу, каждый раз встречаясь с ним глазами, натыкаться на взгляд полный сожаления.