- Ябеда! Трусишка! Слабак! Дурачок! Кто из нас пай-мальчик? Эрни – наш дружок. Ябеда! Трусишка! Слабак! Дурачок!...
- Прекрати! Прекрати! ПРЕКРАТИ!!! – завопил я, наблюдая за тем как Мэйт загибается от хохота, распевая ” Эрни – наш дружок “. Для меня это стало последней каплей. Не понимая, что делаю, я ринулся на него, сжал правую руку в кулак и ударил его в нос. Мэйт перестал смеяться издав крик боли и пошатнулся. Прямо за его спиной стоял обеденный стол. Я был в шоке от того, что сейчас сделал ведь раньше никогда никого не ударял. Особенно своего брата.
В ответ Мэйт ” убил ” меня взглядом. Я уже было собрался извиниться, но тут он бросился на меня замахнувшись кулаком, чтобы совершить ответный удар и я даже не поняв, что сделал, в тот же миг уклонился. Кулак Мэйта пронесся у меня над правым плечом, едва не задев ухо. Я тут же уперся ладонями в его грудь и что есть мочи толкнул. Мэйт полетел назад размахивая руками, пытаясь удержать равновесие, но в конце концов поскользнулся, задел затылком уголок стола и упал. Я бросился бежать из кухни пока тот не встал и не наставил мне тумаков. На самом деле я его очень боялся. Пулей вылетел в коридор и промчался по мягкому ковру в свою комнату, успев кинуть взор на красный диван. У Мэйта наверняка вскочит шишка и утром папа посадит меня ” размышлять “. Я заскочил в комнату захлопнув за собой дверь и облокотился об ее спиной. Пытался отдышаться. Затем повернулся лицом к двери и нагнулся чтобы посмотреть в замочную скважину не несется ли злой Мэйт к моей двери или к папе. Не несется. Я даже топота не слышал. Целую минуту даже не дышал, бесшумно притаившись.
Никого.
Вышел в коридор и галопом полетел обратно. Вошел в темную кухню и подкрался к столу. Мэйт так и лежал на спине тихо и неподвижно. Опять его шуточки. Сейчас как вскочет!
- Мэйт. – позвал брата я – Пошли спать. Пол холодный, вставай.
Но он не вставал. Я стоял и смотрел на него. Почему-то внутри меня закололо ужасное предчувствие и к горлу подступила тошнота. Я медленно подкрался к брату поближе. Не шевелится. Вот актер!
- Мэйт, это уже не смешно! Я папе скажу. – пригрозил я. Нет ответа. – Мэйт! Эй, Мэйт! Ты без сознания что ли?
Я присел рядом с ним и потряс плечо. Вокруг головы брата расползлась черная лужа чего-то противного и липкого. В эту лужу постепенно окрашивалась его белая рубашка. На ум мне пришло лишь одно слово, и это слово я попытался забыть в ту же секунду. Выбросить эту чушь. Но никак не получалось. КРОВЬ. Я хлопнул Мэйта по щеке и его голова тут же накренилась в бок. Черная челка окунулась в лужу. Зеленые глаза как две стекляшки были широко распахнуты и смотрели куда-то вдаль, но не на меня. Я отскочил назад и врезался спиной в холодильник обхватив ноги руками и смотря на него очень долго. Не моргая и не произнося ни слова. Обляпанные в крови брата пальцы вымазали штанины пижамы. Мое дыхание участилось, затем началась дрожь, сердце пустилось в галоп, затряслись губы, глаза намокли от слез, после чего я забился в сильной истерике, истошно вопя рухнул на пол так и обвивая колени руками и свернувшись калачиком ревел. Мне было все равно как громко я плачу, пусть даже на весь дом! Мне уже было наплевать разбужу ли я папу! Наплевать на эхо! ПУСТЬ он сейчас проснется! ПУСТЬ включит свет в кухне! Я ХОЧУ ВИДЕТЬ, ВО ЧТО ПРЕВРАТИЛ СВОЕГО БРАТА! Это Я виноват! Нужно было позвать папу раньше! НУЖНО БЫЛО! Я этого не сделал. Не сделал! Он бы отправил нас спать и ничего бы этого не было. Мэйт бы сейчас не лежал у стола как простой кусок мяса и не утопал бы в луже собственной крови! Что я натворил!? Мамочки.