- Тебе нравится? – спросил я, обняв ее за талию.
- Безумно, Эрн! – ответила она и чмокнула меня в щеку.- Ты не против если мы здесь устроим небольшой косметический ремонт?
- Конечно, нет. – не стал тянуть с ответом я. По поводу ремонта я был только ” за “. Было бы неплохо избавиться от всего, что тут стояло в моем детстве и стоит до сих пор. Постель отца нужно убрать – это понятное дело. Она старая, пыльная и скрипучая. Только присядь и тут же развалится. Все стоит протереть, смести паутину, поменять обстановку и расставить новую мебель. Еще не хватало чтобы я каждый вечер засыпал с мыслью, что здесь когда-то спала моя покойная мать, а теперь Аманда заменяет ее и не дай бог когда-нибудь повторит ее судьбу. Я этого не допущу.
- Давай начнем ремонт с кухни? – спрашиваю я.
- Мне нравится кухня такой какая она есть. Зачем нам лишние расходы? Там только углы и пол протереть. Кафель как новый, стол тоже, кухонный гарнитур хороший. Только холодильник старый, но пока работает. На новой работе будут платить побольше, так что в ближайшее время посетим хозяйственный магазин. – заявила Аманда и ушла рыться в коробках. Я остался стоять, погрузившись в раздумья. Дом по-прежнему нагонял на меня страх и ужасные воспоминания, но благодаря Аманде здесь произошло потепление. Может быть пройдет время и я смогу заново начать здесь новую жизнь?
Подготовка к свадьбе заняла три месяца. За это время я успел устроиться по-специальности в издательстве ” Aspen Digital Printing ” во Флагстаффе, там же, где Аманда занималась версткой. Наш дом находился в ста восьмидесяти пяти километрах от работы, но к счастью, по большей части работать можно было из дома, всего пару раз в неделю наведываясь в редакцию. Когда грузчики закончили выгружать мебель, я заплатил им за работу и они уехали, а я решил помочь Аманде с коробками. Мои книги заняли аж восемь коробок и я долго думал куда мне их девать. Наконец вспомнил про кабинет своего отца рядом со спальней на втором этаже и потащил вверх по лестнице по паре коробок зараз. Когда перетаскал все, то отдышался и присел за стол папы. На столе стояла наша с Мэйтом черно-белая фотография в рамке с треснутым стеклом. Трещина проходила прямо наискосок по перекошенной от злости физиономии Мэйта. В детстве папа не разрешал нам сюда заходить потому что мы любили все крушить на своем пути. Насчет себя не помню, а вот Мэйт точно. У отца было много-много книг (наверное, я пошел в него) и он хранил все на высоком книжном шкафу. Его книги до сих пор пылились тут. Я подошел к шкафу и провел пальцем по корешку книги Оскара Уайльда ” Портрет Дориана Грэя “. Толстый слой пыли остался на пальце. Расставил все книги по полкам так чтобы и моим и папиным хватило места и вышел из комнаты прикрыв дверь. Мне пришла в голову мысль купить еще один книжный шкаф и сотворить из этой комнаты домашнюю библиотеку. Теперь когда я снова жил в получасе езды до центра города, то мог в любое время посещать книжный магазин. Помог Аманде с недавно купленной кроватью, ее детали перенес в спальню и собрал, а папину кровать по кускам вынес на задний двор, куда мы решили девать всю старую мебель и вещи, чтобы потом снести на городскую свалку в сорока минутах езды в сторону Джерома. Постельное белье с папиной кровати я аккуратно сложил и отнес в его кабинет. Мы весь день провозились с мойкой полов, уборкой, расстановкой мебели, вешали занавески, шторы на окно гостиной, и Аманда даже не поленилась протереть от пыли все картины в доме с глядящими на нее предшественниками семьи Гемини. Любимая картина Мэйта со скелетом в черном плаще ей тоже не пришлась по душе.
- И зачем она здесь висит? Это же ужас какой-то. – покачала головой Аманда. Она попросила меня снять эту картину со стены, что было бы очень кстати потому что ” оставить прошлое в прошлом ” и ” оставить картину висеть над диваном ” – это несовместимые понятия. Но в глубине души меня что-то останавливало. Я не смел прикоснуться к картине несмотря на то, что руки так и дрожали от нетерпения. Я смотрел на картину, в эти пустые черные глазницы и на костлявую страшную ручищу, и чувствовал как каменею, словно статуя.
Папа не просто так поставил диван для наказаний под эту картину. Сидя на нем Мэйт мог развлекать себя смотря на нее, рассказывать скелету различные истории, а иногда и говорить с ним будто тот живой и отвечает ему. Психика у брата подпортилась после смерти мамы, сильно подпортилась. Так как он не отличался спокойствием и не был паинькой как я, папе приходилось часто его наказывать и Мэйт искал поддержку у мамы. Только ей он мог рассказать о состоянии своей души. О ревности, которую испытывал к отцу потому что тот чаще хвалил меня и любил сильнее, как ему казалось. Мама объясняла, что все родители любят своих детей одинаково, но он все равно ей не верил. Поздним вечером, когда сумерки вступили в свои права, а Аманда принялась протирать полы в кухне, я закончил со сборкой мебели и расставил все по местам, очень надеясь, что жене понравится такая расстановка и мне не придется ничего передвигать заново. Я вошел к ней в кухню, где все уже вполне сверкало чистотой и уютом.
- Осторожно, тут скользко – предупредила она. Аманда возила шваброй под столом и я быстро ринулся к ней, движимый какой-то неведомой силой. Не подумав о том, что пол мокрый я поскользнулся, но к счастью сумел удержать равновесие. Метрах в пяти от меня стоял тот злосчастный холодильник. Аманда бросила швабру и быстро, но аккуратно скользнула ко мне.
- Господи, Эрн! Я же предупредила. Ты в порядке?