Аманда отвернулась от зеркала и одарила меня широкой улыбкой.
- Да, я знаю. – ответил я. – Но все равно беспокоюсь.
- Ты даже не представляешь насколько выносливыми бывают дети. Она сильнее, чем кажется, Эрн.
Я как никто другой знал НАСКОЛЬКО выносливыми бывают дети. Я пережил такое, что не снилось ни Аманде, ни Грэйс, которая часто твердит о монстрах в своих снах, ни даже Гвин. Я собственными руками убил своего близнеца, когда мне было ровно столько же сколько сейчас моим детям. Хотя должен признать, я оказался не таким крепким как должен бы. Я по сей день вижу ту самую ночь в своих снах. И в этих снах (” кошмарах ” – поправил я себя) мне является тот, кто пострашнее всех монстров Грэйс вместе взятых. Возможно, если бы Грэйс была на моем месте – чего я ей конечно же никогда не пожелаю! – она бы справилась с этим грузом гораздо быстрее чем я, у нее характер и нервы Мэйта.
- Я знаю. Пойду пожелаю спокойной ночи. – заявил я, выбрался из постели в которой уже лежал в футболке и пижамных штанах и пошел к двери.
- Ого. Ты давно уже этого не делал. – второй раз удивилась Аманда. Я улыбнулся ей напоследок и вышел в коридор. Спустился по лестнице на первый этаж и ступил на мягкий ворс ковровой дорожки, тянущейся аж до самой двери кухни. Ближайшей дверью ко мне была комната Грэйс. Я осторожно приоткрыл ее и заглянул внутрь, стараясь вести себя как можно тише на случай если дочь уже спит, но та, на мое удивление сидела за своим столом при свете настольной лампы и что-то рисовала.
- Почему не ложишься, Грэйс? Почти одиннадцать вечера. Тебе завтра в школу. – напомнил я. Она терпеть не могла напоминания о школе или о домашнем задании и резко обернулась ко мне, пронзив меня суровым взглядом зеленых глаз.
- Гвин тоже не спит между прочем. – тут же наябедничала на сестру Грэйс. – Я докрашу рисунок и лягу, папа.
Я присел на край ее уже расстеленной кровати чтобы видеть усыпанный цветными карандашами стол, кучу разрисованных листов и не сложенные в портфель учебники и тетради на завтра.
- Можно я посмотрю твои рисунки? – спросил я, протягивая руку к небольшой стопке заполненных детской фантазией листов.
- Угу. – буркнула Грэйс, усердно орудуя красным карандашом так что кончик ее языка залез на верхнюю губу. Я принялся рассматривать картинки дочери, в полной тишине чтобы не нарушать творческую атмосферу.
На одном листе большой двухэтажный дом с голубым небом и большим желтым солнцем с длинными лучами. На втором рыжий улыбающийся кот. Дальше шел портрет Аманды. Конечно, оставляет желать лучшего, но главное, что с душой. Миска с яблоками. Новогодняя елка и... Последний рисунок, который я держал в руках, заставил меня похолодеть. Абсолютно чистый белый листок без какого-либо фона, неба, деревьев и прочего. Никакого разнообразия цветов, использован только один красный карандаш. Из палочек и кружочков на бумаге, я сделал вывод, что здесь изображена кровать, а рядом стол Грэйс за которым она сейчас рисовала. На кровати под одеялом лежал человечек... вот только голова была на полу. И если проявить фантазию, можно догадаться, что небольшая закорючка помимо так называемых ” кровати “, ” девочки ” и ” стола ” была топором.
- Грэйс, что это такое? – спросил ее я и сам удивился тому как грубо и резко прозвучал мой голос. Будь на ее месте Гвин, та растерялась бы. Только не Грэйс. В ответ на него она стрельнула в меня своим привычным сердитым взглядом, забрала у меня листок чтобы взглянуть, а затем протянула обратно и пожала плечами.
- Не знаю. Это Гвин принесла.
Я не мог отвести глаз от рисунка. Такие рисунки свойственны детям с нездоровой психикой. Моя дочь никогда не стала бы рисовать ничего подобного. И она уж точно давным-давно вышла из возраста, когда дети рисуют палочками и кружками.
- Ты закончила? – тихо спросил я, не отрывая глаз от рисунка.
- Угу. Посмотри как красиво. Не то что у Гвин.
Она протянула мне листок с только что законченным рисунком толстого веселого старичка, который в Рождество залезает в кирпичные трубы на крышах домов.
- До Рождества еще далековато, Грэйс. – сказал я.
- Ну и что? Главное, что получился красивый Санта, а не каляка-маляка как у нее.