- Хва... прош..у.. те... Хватит... – хрипел я, из последних сил опираясь на руки чтобы отползти от наступающей на меня девочки с косичкой, в пижаме и с топором в тоненьких ручках.
Очень неумело из-за тяжести топора, Мэйт рубанул им по моей правой ноге. Топор был тупым и ржавым, но этого хватило чтобы штанина моих джинсов утонула в крови. Одновременно с моим диким воплем послышался хруст ломающейся берцовой кости. Больше я не мог опереться на руки поэтому просто лежал и кричал от боли. В глазах кухня поплыла, превращаясь в одно большое кромешно-черное пятно. Я даже не видел где лежал телефон и горел ли еще фонарь. Последнее, на что хватило капли моих сил, это повернуться к нему лицом, опасаясь, что следующий удар придет в спину.
Я увидел как Гвин уже замахивается окровавленным топором для следующего удара.
- Ты прав, Эрни. ХВАТИТ! – крикнул Мэйт и очень сильно неуклюже нанес решающий удар.
- Нет! Не надо!!! НЕ СМЕЙ!!! – забился в истерике я, но в то же мгновенье топор углубился в лицо распластав нос, утонув в черепе между моих широко раскрытых от ужаса и застывших глаз, раздавив всмятку губы и только лоб и низ подбородка остались не тронутыми. Мое лицо превратилось в одно уродливое кровавое мессиво. Мэйт покинул тело своей племянницы и маленькая мертвая девочка с петлей вокруг шеи со следами удушения, рухнула на пол тряпичной куклой. Маленький мститель с пробитым затылком присел рядом со мной, коснулся пока еще теплой руки и вытянул меня из застывшего тела.
Я снова был на ногах и видел самого себя. Видел во что превратилось мое лицо. Из него теперь торчал вогнанный в череп окровавленный топор. Вокруг головы набежало намного больше крови, чем было с Мэйтом. Его пробитый затылок и клочок кровавых волос казался ” шишкой ” на фоне того, что случилось со мной. Мы оба стояли в гробовом молчании. Я нарочно старался не смотреть в его сторону, делая вид, что его здесь нет. Я еще даже не до конца осознавал, что стал таким же как Мэйт. Призраком. Не знал что мне теперь делать, а уж задумываться о будущем и вовсе было бесполезно. Для меня оно никогда не наступит. Ни сегодня, ни завтра, ни послезавтра. Никогда. Это конец. Мне больше не хотелось ни горевать, ни плакать, ничего. Страх отступил, мне стало намного легче. И даже лежащая рядом Гвин перестала меня волновать. Я все равно уже ничем не смогу ей помочь. Умерла, значит умерла.
- Все кончено, Эрни. Теперь ты свободен. – воскликнул Мэйт и дверь кухни неожиданно распахнулась.
- Ты во всем виноват. Ты отнял у меня все. – прошептал я, по-прежнему не смотря в его сторону. Мне больше не хотелось ни кричать, не злиться. Я устал. Да и смысла в этом не было никакого.
- Я отомстил и наконец-то смогу выйти отсюда. – ответил Мэйт.
- Тогда убирайся. Тебя здесь больше ничто не держит.
- Я передам мамочке ” привет ” от тебя. Прощай, братик.
С большим трудом я заставил себя оторвать взгляд от собственного бездыханного тела чтобы последний раз взглянуть на него. Убедиться, что он действительно сгинет из этого дома и я больше никогда не увижу это маленькое чудовище. Но Мэйт застыл на пороге кухни и уставился на что-то немигающим застывшим взглядом зеленых глаз. Я подошел к нему чтобы понять в чем дело и замер так же как и Мэйт у него за спиной.
Там, в конце длинного коридора и сумрачной гостиной, распахнулась входная дверь. Сперва в дом ворвался ослепительный белый свет, освещая собой гостиную, а затем в проеме появилась женщина с темными и очень длинными распущенными волосами. Она была облачена в белое длинное платье и излучала столько света, что я бы наверняка ослеп, если бы до сих пор оставался живым. И хоть мы были маленькими, когда она умерла, мы сразу узнали ее.
- Мама. – воскликнули я и Мэйт в один голос, обескураженные ее появлением. Мне хотелось броситься ей навстречу, но я не мог сдвинуться с места. А вот Мэйт напротив, на всех парах бросился по коридору с радостными воплями и топотом маленьких ножек.
- Мама! Я так соскучился! Ты пришла за мной, правда ведь? – закричал Мэйт, давая о себе знать. Я никогда не видел его таким счастливым. – Ты заберешь меня отсюда, да? Я так устал ходить здесь один. Забери меня, мамочка!
Мэйт уже достиг гостиной и вот когда между ним и матерью остался лишь дверной проем, он, мчавшийся на всех парах, впечатался в невидимую стену, разделявшую его от нее и рухнул, вновь треснувшись пробитым затылком.
Мама опустила глаза и одарила его грустным, опечаленным взглядом. Затем встретилась глазами со мной и поманила рукой. Я двинулся к ней медленным, неуверенным шагом, не веря своим глазам, и как только переступил порог гостиной, стараясь держаться как можно дальше от Мэйта, она сказала:
- Ты стал таким взрослым, мальчик мой.