Дракон загробного мира: Сотня Жаждущих Мечей

Бегать по округе пришлось долго. Территории вокруг храма оказались непролазными чащобами, не так давно разросшимися из некогда плодородных садов. Инкубы же, стекавшиеся со всего острова к месту приземления птицы Рух, стоило храму преобразиться, в большинстве своём изменили намерения и не стали подходить к святому месту. Причина ли тому их опасения перед богом, или же они просто испугались неизвестных преобразований, но мне это сыграло отнюдь не на руку. Если перед тем как войти в храм я желал оказаться от этой братии подальше, то теперь наоборот выискивал их, чтобы искалечить и обезвредить. Та группа инкубов, гонимая вперёд матёрыми ветеранами стала для меня поистине щедрым подарком, ведь таскать этих козломордых уродов удовольствие не из приятных.

«Как же они мерзко воняют», — с отвращением подумал я, стараясь тащить пойманного и обезвреженного в лесу инкуба подальше от себя.

«Голос разума твердит обратное, но я бы даже сердце стихий не пожалел, чтобы удлинить сейчас наш хвост», — вторил мне дракон, который как и я сам, страдал от невыносимой вони.

Слова о удлинении хвоста могут показаться кому-то странными, но всё довольно просто объясняется. Раненные и истекающие чёрной кровью инкубы воняли, и воняли не только потом и кровью, но ещё и Бездной. Неприятный, зловещий, абсолютно нереалистичный, но от этого не менее вонючий запах. Он напоминал эмоцию, эмоцию возникающую у человека, когда на его глазах падает спичка в бензин, или камень под ногами на крутом склоне начинает скатываться вниз. Страх вперемешку с испражнениями, именно так воняла кровь инкубов, пропитанная насквозь энергией Ёко. Находится рядом с ними было не то что мерзко, просто невыносимо. Жаль только, что этот запах не является причиной для того чтобы не брать инкубов в качестве жертв. А поскольку эту работу за меня никто не сделает, то я решил хоть сколько-нибудь облегчить свои муки. Тащить тела раненных, но ещё копошащихся инкубов приходилось волоком, воткнув в одну из конечностей кистень на хвосте. Отсюда и желание удлинить хвост, чтобы меньше слышать непередаваемые запахи от этих уродов.

«Знаешь почему раньше ты особо этой вони не чувствовал?»-неожиданно задал вопрос мне осколок и тут же принялся отвечать на него, не дожидаясь пока я что-то отвечу ему. — «Ёко не успевала растечься по крови убитых тобой, а когда это происходило, ты уже уходил далеко от трупов. Тёмная энергия, не остаётся в телах мёртвых, она выходит из убитых и просачивается за грань мира, вновь проникая в Бездну, из которой она когда-то вышла. Это та причина, по которой Бездна играет с прицелом на будущее. Покровители изначально были сильнее этой тьмы, но со временем, для поддержания вселенной, мы слабели, слабели, пока сил не стало так мало, что нас можно было начать пощипывать за мягкое брюшко. Бездна существует во тьме, где нет ни земель, ни людей, где есть только мрак и мириад её собственных отражений. Таков путь личной силы, наша же сила, созидание. Личное могущество сойдёт на нет, но вместо этого, останутся наши творения.»

Причина почему осколок вдруг пустился в это философствование, заключалась в том, что прямо сейчас, на одном из двух континентов что ближе всего к нам, умер мелкий осколок. Мы впитали его не потому что усилились, а просто потому что ему было легче долететь до нас, нежели до круговорота жизни. Этот краткий миг слияния, произошёл почти мгновенно. И я ощутил малый толчок. Приятное осознание, что я стал чуть более целостным. А дракон же, впитавший этот осколок, просто получил новую порцию силы покровителя вперемешку с хаотичной информацией, вот его и понесло немного.

— Сорок семь, — с тяжким вздохом, я поднял хвост и стряхнул с кистня воняющего инкуба. — Почти четверть от того что нужно.