— Она колдует!
Услышав недовольный рев народа, собравшегося, чтобы посмотреть на его казнь, Дей подскочил на ноги.
— Умри, ведьма вместе со своим отродьем! — раздался крик и в то же мгновение в сторону юноши полетела горящая палка.
Дей не успел увернуться и яркое пламя вспыхнуло рядом с его лицом. Парень взвыл, прижав ладонь к щеке. Нестерпимая боль волной пронеслась по всему телу и время, будто замерло.
— Какого черта вы стоите? Схватить их! — с яростью в голосе, взвыл Джодок, на мгновение вырвал Дея из цепких лап страданий.
— Ноа!
Услышав крик хозяина, существо тут же ринулось бежать прочь от площади, уворачиваясь от рук разъяренной толпы.
— Мерзкое отродье, — прорычал один из подоспевших стражников и со всей силы толкнул Дея.
Парень рухнул вниз, ударившись коленями о каменную кладку. Дей не издал даже звука. Боль хоть и была острой, но не шла ни в какое сравнение с той пульсирующей от ожога, которая начинала сводить его с ума.
— Тебе больно, ведьма? А представь, что ты почувствуешь, когда все твое тело будет гореть заживо, — с упоением прошипел Джодок, подойдя к Дею.
Костлявые пальцы коснулись подбородка юноши, приподняв его голову вверх.
— Ты потерял то единственное, что было ценно в тебе.
Кончики губ священника нервно дрогнули и на лице появилась безумная улыбка. Джодок выпрямился и махнул рукой охранникам. Одним рывком, они подняли Дея и потащили в сторону пепелища. Тугая бечевка сковала его тело. Рев толпы и слова Джодока смешались в один неразличимый громкий гул. Дей лишь мог отчетливо слышать, как щелкает разгорающееся пламя, жадно поглощающее сухие ветви. Жар плавно наполнял воздух. Дей вскинул голову вверх и в тот же миг по площади разнесся его отчаянный крик, смешиваясь с ликованием толпы. Запах тлеющего тела, наполнял воздух.
Говорят, что в последние мгновения перед смертью, человек вспоминает свою жизнь, но разум Дея был чист. Ни одного воспоминания, лишь мольба о том, что в последнюю минуту его кто-нибудь спасет от этого невыносимого жара. Ему уже было неважно кто именно, будь то небеса или падшие, лишь бы прекратилась эта агония.
Крик Дея становился все тише с каждой минутой. Пламя с жадностью поглотило его тело, оставив после себя только обугленную кожу и кости. Ночное представление на потеху толпе окончено и жизнь вновь возвращалась в свое русло. Затихли крики, сменяясь пением птиц. Зеваки начали расходиться по домам. Площадь пустела и, вскоре, там остался лишь один человек.
— Не тем богам ты служил, мальчик, — проговорил появившийся из неоткуда высокий мужчина.
Оглядевшись, он поправил капюшон своего черного плаща и пошел в сторону пепелища.
— Жаль, конечно, что небес тебе не достичь, ведь ты — грех во плоти, но я помогу.
Незнакомец вытянул руку вперед, к открытой грудной клетке несчастного, и вложил что-то внутрь, в область где некогда билось сердце. Во тьме вспыхнул яркий свет. Закрыв глаза, мужчина начал нашептывать слова, значение которых было понятно только ему.
***
Дей моргнул, услышав рядом с собой тихий вой. Обнаружив себя лежащем на полу того самого дома, где его схватили перед казнью.
— Какого…
Только и смог прошептать парень, оглядываясь по сторонам. Из темного угла послышался шорох и в ту же секунду, на Дея накинулась огромная тень, покрытая жесткой черной шерстью.
— Ноа?
Существо радостно взвизгнуло и облизнуло щеку хозяина. Дей похлопал Ноа по спине и мотнул головой, будто пытаясь отогнать от себя дурные мысли.
— Неужели мне все приснилось? Но я чувствовал боль и жар. Как это вообще возможно?
Ноа поднял голову и взглянул непонимающе на своего хозяина.
— Кажется, я начинаю сходить с ума.