Эррор пришел в себя достаточно быстро, тут же фокусируя взгляд на спокойной собеседнице, которая, казалось, смирилась с их смехотворным положением.
— Перерыв окончен? Можно, пожалуйста, вниз? Я пришла не в путаницу поиграть, — она закатила глаза, нервно вдрагивая хвостом, когда рука Эррора зашевелилась у бока, пытаясь освободиться, но вместо этого практически погладила ее по спине, — хей! Руки не распускать, демон!
— Да заткнись ты, я не специально, дура. Я… Застрял, черт возьми, ничего не выходит, грррр! — скелет дернулся всем телом, толкая Юми собой, но легче от этого не стало: нити держали крепко, чуть ли не натянувшись сильнее от движений злого Разрушителя, почти до боли впиваясь из-за этого в кожу на ее ногах и запястьях.
— Ай, ай, хватит! Черт, сейчас твои нити мне ноги и руки отрежут, — Юми сердито зашипела и чуть поморщилась от неприятных ощущений.
— Лучше бы они твой язык отрезали, — злобно прищурился Эррор, но трепыхаться перестал, заметно расслабляясь, чтобы нити действительно не сотворили никому ненужной беды.
— За своим смотри, неудачник, — прорычала Юми, удивлённо ловя его полный превосходства взгляд, а после испуганно ахнула, когда Эррор высунул изо рта пять своих длинных языков, атласно-синих и живых, пошевелив ими в опасной близости от девичьих губ и тут же спрятав те за латунной улыбкой довольного собой монстра.
— Теперь знаю, чем тебя затыкать, мелкая, — коротко усмехнулся скелет, успокаиваясь, ощущая свою маленькую победу в их перепалке, от которой девушка густо покраснела и прижала темные ушки в жесте обиды, но ситуацию это не исправило.
— Сумасшедший, лучше подумай, как отсюда вылезти, — тихо пробормотала та, отводя взгляд в сторону.
— А вот и не буду. Тебе полезно повисеть: кровь к мозгам прильет, может хотя бы думать начнёшь, — проглючил его низкий голос, а сам Эррор прищурился, сердясь на то, что девушка-лиса больше не смотрит в глаза.
— Тебе надо, ты и виси, а мне надоело. Я вообще-то пришла тебе отдать тетрис, ты оставил в тот раз. А разнести твой дом, Эррор, в мои планы на этой неделе точно не входило, — хвост лисицы коснулся ноги Эррора в нечаянном жесте, да так там и остался, приятно касаясь костей мягким мехом. Разрушитель к своему стыду сходил с ума от ее хвоста, вечно борясь с соблазном погладить, но довольствовался малым, а потому против такого рода касаний никогда не возражал, вопреки тому, что прикосновения руками для того были невыносимы. Но сам монстр в последние месяцы часто ловил себя на въедливой, зудящей мысли, что руки Юми были словно бы не такими, как у всех. По телу шла рябь лагов совершенно иного рода, не причиняя ни боли, ни дискомфорта, заставляя каждую кость сладко ныть, прося добавки. Это выводило его из себя, раздражая внезапной слабостью и бессилием, не присущим для кого-то, кто по щелчку пальцев способен разнести в пиксели целый мир.
— Чёртов неудачный день. Если бы ты предупредила заранее, то ничего подобного бы не произошло, — Эррор чуть обхватил ее более свободной рукой за спиной девушки, принуждая смотреть в глаза, но и после зрительного контакта ладонь не убрал, пригрев фаланги на ложбинке тонкого девичьего позвоночника, ощутимого под тканью ее блузки.
— Хотела сюрприз сделать. Но в итоге его сделал ты той фотографией, Руру, — девушка добродушно улыбнулась, применив ласковое прозвище, представив, как должно быть смешно на самом деле он делал снимок. Старался, выбирал ракурс и прилагал усилия, чтобы не разбудить, ползая по дивану с телефоном. Обнимал, рассматривал и фотографировал… От этого по коже побежали мурашки, заставив немного вздрогнуть, что ощутила ладонь скелета на ее спине, неосознанно давя на спину, в попытке притянуть ещё ближе.
— Чё? Ты как меня назвала? — он прищурился, едва ли не утыкаясь лбом в её, опаляя кожу горячим глючным дыханием, казавшемся рваным из-за неровных глюков.
— Руру? — Юми вдруг поняла, что звала его так лишь в мыслях и только что проболталась, — ой… Пардон, я так тебя зову только про себя, вырвалось, — она честно пожала плечами, ежась от неприятного давления пут на теле.