— Ну-ну, тише, Лин. Сейчас все поправим и пойдем гулять: на улице тебе будет проще, — закончив, он погладил ее по голове, заглядывая в потемневшую хвою ее глаз так, чтобы она разглядела его.
— Ласт, я неудачница… Ну только со мной мог произойти такой идиотизм, — она смущённо отвела взгляд, осознавая в каком положении они оба застыли, но монстра, похоже, это ничуть не смущало. Ласт ласково хмыкнул, уложив руки на ее плечи, немного сжав их и отпустив.
— Да ладно, всё не так плохо, детка. Зато ты не одна, — скелет потянулся к ее кедам, стоявшим на нижней полке банкетки, начав обувать девушку, — куда хуже, окажись ты в таком положении в полном одиночестве. Я лично очень рад, что могу быть с тобой рядом в такой момент и помочь… Стать твоими глазами и опорой, Лин, — серьезно добавил он, завязывая шнурки и повторяя все тоже самое со второй ногой. Девушка ощутила, как душа в груди ёкнула от его слов, наблюдая за размытыми силуэтами движений скелета, ощущая его лёгкие и бережные касания к ногам, раздумывая, не имел ли тот ввиду большего, говоря подобное. Но додумать ей не дали, решительно поднимая с лавки и притягивая к себе, чтобы, наконец, покинуть домик для отдыха и войти в пышущую летом погоду солнечного утра. Слуха тут же коснулась переливчатая мелодия текущей реки, что несла холодные воды через каменные перекаты порогов, раскрашивая округу искрящимися звуками. Солнце слепило и без того плохое зрение, заставив растеряться, но девушку тут же обхватила уверенная рука, а теплый бок рядом дал надёжную опору, помогая спуститься с крыльца на тропинку.
— Пойдем, малышка, — шепнул в самое ухо его теплый голос, увлекая за собой, и Линнет невольно улыбнулась новому прозвищу в свой адрес, ликуя в душе от того, что он никогда и никого так не называл, даже несмотря на свою экстравертность.
Тропинка струилась под ногами темным, узким серпантином: двигаться по улице было действительно намного легче, а подстроившийся под ее ритм монстр рядом не давал сбиться, все ещё надёжно обхватывая под лопатками, пригрев на боку теплую, большую ладонь. Невольная близость с тем, по кому ныла душа, подсознательно заставляла порадоваться всей неловкости ситуации, что позволила им сократить так мешавшее им обоим расстояние. Линнет не спрашивала, куда они идут. Она просто верила ему безоговорочно. И Ласт это чувствовал, все больше и больше утопая в чувстве нежности к ней, что сдерживать в себе было уже попросту невозможно. В костях сладким томлением отзывалось тепло её близкого, маленького тела. Нежные волосы, в свете солнца напоминавшие по цвету лепестки сакуры, щекотали его лучевые кости. И монстр лишь понадеялся, что до примеченного им места они доберутся быстрее, чем он не вытерпит и осуществит задуманное прямо тут, окружённый полем, зарастающим сосняком с одной стороны, и рекой, огибающей его алмазным изгибом — с другой.
Но за поворотом, спустя всего полчаса их неторопливой прогулки, показались знакомые силуэты двух ивовых деревьев с мощными стволами вразлет. Сизые ветви низко клонились к замедлившемуся течению небольшого разлива русла, стремясь коснуться дрожащей дымки собственных отражений, по которому мелкими прыжками игриво скользили водомерки.
— О, вот мы и пришли, я имел ввиду именно это местечко, — монстр улыбнулся, рассматривая причудливый силуэт качелей, приделанных между ивами, почти над водой, позволяя не только разогнаться на них с восторгом ловя ртом ветер, но и просто сидеть, любуясь отсюда прекрасным видом на успокоившееся течение живописной речки, на другом берегу которой темнели поросшие мхом и деревьями скалистые валуны гранита и кварца. Жаль, что Линнет могла разглядеть лишь пятна цвета и искристые блики на воде, неловко топчась на месте, когда Ласт отпустил ее, чтобы проверить крепления на цепях сиденья.
— И что здесь? — спросила она, задирая голову к небу, все такому же привычно синему, где не было надобности что-то рассматривать или искать. Простор всегда был, есть и будет простором, не имея ни границ, ни расстояний. На мгновение, Лин пожалела, что она не птица, способная погрузиться в эту свободу. Закованная сейчас в собственный недуг, словно в неснимаемые путы.