И ты решил биться? – спросил Дайвер, забывший про икоту.
Вы видишь иной выбор?
И чем все закончилось?
А чем оно все могло кончиться? Что я мог против него? - горько усмехнулся Серафим. – Одна царапина, одна капля крови. И он меньше чем за минуту вымотал меня, разрубил меня своей алебардой и пошел исполнять обещанное. И... исполнил. Все были убиты.
Повисла мертвая тишина. Лишь тихо сказала Аксонна, заметив, как бледен Дайвер:
Но ведь ты здесь.
Сталкер закусил губу.
Я умер бы очень быстро, это так. Но тот магистр... за секунду до собственной гибели... он вдохнул в меня собственную жизнь. Ритуал Обмена. Никто этого не делал, никогда, это все голая и бесцеремонная теория, но... но что ты скажешь Аватару Альтруизма. И я сумел продержаться до прихода подкрепления. А магистром этим был ваш отец, Элексис, - посмотрел Ларгентум на двойняшек. – Идем, - резко сказал он, непривычно быстрым шагом направляясь вперед, - у нас много дел.
Когда отряд ранжеров вышел к старым оборонным рубежам одноименной с планетой столицы сталкеров, рассвет едва забрезжил. Небо уже было светло-фиалковым, и где-то у горизонта оно уже значительно позеленело и порыжело. Звезды поблекли, и два узких, немного различающихся по величине полумесяца лами'идских лун Кай и Зун, отливая призрачным серебром, медленно растворялись в пробуждающихся небесах.
Кристофер тем временем рассказывал об истории появления этих стен, названных сталкерами Изу-Каррит – Нерушимые. Стены и в самом деле выглядели в минимальной степени потрепанными временем, ветрами и дождями. Медик подтвердил, что Изу-Каррит строились лучшими мастерами Лами'идской Империи, строились навеки и во имя показания мощи тогдашнего Императора. Когда-то давно, говорил Кристофер, во времена Трех Империй, Изу-Каррит служила непреодолимым барьером между этими Империями, и ни западная Каир'рахаи, ни южная Рак'катак не были в силах переступить этот кордон, а после и плюнули на мирно занимающуюся собственным развитием Лами'иду и попросту дрались между собой. На вопрос Аксонны, отчего вообще произошел раскол на Империи, Кристофер с фырком сказал, что нет и не будет такой расы, которая в свои Средние века уже разобралась со своей религией.
Полагаю, нам все же не стоит привлекать к себе внимания, - произнес Ларгентум, когда прибежавший с разведки Дайвер рассказал о расположенном впереди аванпосте императорских войск. – Кто знает, какой им отдан приказ?
Ты предлагаешь обойти? – спросил Элу, щурясь в темно-хризопразовые джунгли и пытаясь разглядеть чьи-нибудь силуэты.
Какое там обойти, - зафыркал влезший в паутину Дайвер, пытаясь стряхнуть с себя липкий мусор. – Лес закончился, там все – сплошной пустырь. А эти умники засекут нас с обзорных башен как пить дать. Меня самого едва не заметили, мне пришлось притвориться бревном.
Да тебе и притворяться не очень-то и нужно, - заулыбался Элу.
Уголькам слова не давали!
Кристофер, возившийся с сорванными недавно на снадобья длинными звездчатыми листьями, наугад ткнул Армагеддона кулаком, не дав ему ответить. Засопев недовольно, ибо не следивший, куда пинает, медик угодил по только начавшей заживать ране на спине, Элу отсел подальше, и что-то забурчал.
А как насчет прокрасться под маскировкой? – предложила Аксонна. – Должны же быть какие-нибудь маскировочные чары.
Проблема в том, что маскировочные чары действуют лишь на заклинателя, - покачал головой Ларгентум, - да и половина нашей ватаги о нем знает лишь в теории. Ты вообще не знаешь.
В том и фокус, - закивала анфорка. – Ваш прынц где сейчас? В тюрьме. Если нас поймают, то пихнут туда же - насколько я знаю, в столице всего одна тюрьма по причине низкого уровня дураков.
Ранжеры с сомнением посмотрели на девушку.
А если нас сразу расстреляют? – поинтересовался Кристофер. – Нашим разбросанным в стиле современного искусства по асфальту кишочкам уже будет все равно, куда их кинут. Скорее, подожгут, вот на Сarneficina Lunare (Лунной бойне) жгли мясо, кишки, всего вот этого горы и го…
Кристофер! – застонал Ларгентум.