Зазвякали цепи справа: инопланетянка очнулась. Она тоже закашлялась, но на сей раз водой – видимо, ее вытаскивали из местного залива. Более-менее придя в себя, она заозиралась.
Это ж ни ху… чего себе, - выдавила пленница, затравленно закусывая губу. Заметив соседа, она спросила: - Подскажи, сделай милость: это же ведь Ава-Найл?
Авакен грустно моргнул.
Чего молчишь-то?
Сталкер выразительно хрипнул, кашлянув.
Дираэль, - прошептала чужачка. - Блеск.
«Ты и не представляешь, как мне хочется, чтобы меня сейчас хоть кто-то доставал кроме Дираэля», - тоскливо подумал мятежник.
И где же остальные, - вздохнула инопланетянка, пытаясь устроить шею в тесном металлическом кольце ошейника поудобней. - Я еще и...
Она сглотнула и зажмурилась.
«Ты еще и не одна? Интересно, что вы здесь забыли…»
Некоторое время они оба висели молча. Авакен устало закрыл глаза. Забвение гостеприимно раскрыло свои объятия, позволяя измученной душе провалиться в глубокую дрему. Боль наконец-то отступила, как и шум прибрежных волн. Только вместо жуткого холода тело охватил нестерпимый жар. Терминальная стадия, неужто? В голове отчаянно залязгали щит и меч древнего божества смерти, и Авакен крепко прикусил губу, чувствуя, что влип окончательно. Лязг стал громче и ближе и, кажется… погодите минуту. Это не щит и меч.
Лязгали вновь цепи. И снова лязгала ими эта неугомонная инопланетянка. Кажется, она что-то придумала, так как она изгибалась, взмахивая ногами, и раскачивалась по инерции на цепях, как на жутком подобии качелей. Неплохое развлечение, оценил Авакен. Только запястья да шею сотрет. А прихлебатели Дираэля свои пыточные инструменты не моют.
Девочка не останавливалась в стремлении раскачаться посильнее и уже почти касалась ногами передней стены. Уже коснулась, снова качнулась назад, вперед и слегка пробежала по стене, вновь назад, вновь вперед и сильно оттолкнулась ногами от стены. На сей раз она дотянулась ногами до задней стены и оттолкнулась уже от нее, стремительно вылетев вперед. Громко что-то лязгнуло, и инопланетянка со сдавленным хрипом шлепнулась на пол вместе с длинной цепью, соскользнувшей с крюка.
«Она хочет сбежать?»
Девушка кое-как встала на ноги и подошла к стойке с пыточными инструментами. Выбрав устрашающий на вид тесак, она села, у стены с решеткой, зажала его рукоять коленями и, периодически выглядывая в коридор, принялась пилить цепь, соединяющую ошейник и правый наручник…
Проснись и пой, мой хороший. Ну же, я не поверю, что ты помер.
Ларгентум открыл было глаза, но тут же зажмурился от ударившего по лицу яркого света.
А как хотелось бы.
Охотно верю.
Приоткрыв один глаз, Серафим огляделся. Он был распят на пыточном столе, руки и ноги плотно пришпилили металлические скобы. Тело до сих пор ныло от сильного удара об воду, засевший в плече осколок от в труху разорванного челнока причинял острую боль. Но на нее можно было наплевать, так как всем, что сейчас видел замерший сталкер, казалось мощным дежавю.
Снова голову наполняли крики истерзанного рукой Дираэля Элексиса, снова он слышал оглушительный хруст собственной грудной клетки, разрубаемой его гигантским топором-алебардой, снова все его естество наполнял животный ужас, а инстинкт самосохранения отчаянно стремился призвать Ларгентума БЕЖАТЬ. Бежать прочь от этого места, от этого дьявола, садиста, изувера, твари, бежать, БЕЖАТЬ, БЕЖАТЬ без оглядки, пока сил не останется, пока сердце не разорвется от такой нагрузки…
Огромным усилием воли подавив невероятно старые, древние инстинкты, которые были еще у его предков в самого появления на свет, Ларгентум все же взглянул на Дираэля.
Добрый день. Давно не виделись.