В принципе, да. Он предсказал нападение на улице, предательство Наги, отсутствие Кирико. Да он и сам несколько раз признался в природе своей силы.
Но…
— Нет, Аманэ-кун, никаких предсказаний ты не делал. Тут обратный порядок.
— …
В то же мгновение на Аманэ как будто опустилась тень, с его лица исчезла неестественная приклеенная улыбочка.
— Погоди, Икки, что за обратный порядок?
— Алиса, я должен был понять это ещё тогда, когда проиграл вице-председатель Мисоги. Его благородное искусство Чёрный ящик вмешивается в причинно-следственные связи, оно способно переписывать даже произошедшие события. Однако у него есть ограничение: вице-председатель способен менять исход только тех событий, на которые может повлиять лично, своими силами. Поэтому его атакующая способность мала, а защитная наоборот очень высока. Он себе даже раздробленную голову восстановил… Тем не менее вице-председатель проиграл. И проиграл он тебе, Аманэ-кун, а ведь ты не владеешь никакими боевыми искусствами и умеешь только предсказывать будущее. Думаешь, такое возможно?
— Это…
— Правильно, это невозможно и не может быть возможно. Получается, ты тоже обладаешь способностью причинно-следственного толка, только её переписывающая способность выше, чем у Чёрного ящика. Например, это… сила, которая меняет будущее в соответствии с твоими желаниями.
— !..
— Тогда всё встаёт на свои места. Твои предсказания и не предсказания вовсе. И преступник, и Алиса, и пациенты — твоих рук дело. Я прав, Аманэ-кун? — закончил Икки и выжидающе уставился на него.
Тот помолчал, потом уронил плечи, вздохнул и невесело улыбнулся.
— Эх, а чего ещё мне стоило ждать… Ты разбил меня наголову. Признаюсь честно, я хотел рассказать тебе о своей способности в качестве того самого подарка, но куда мне, полной «зелени», обмануть Некоронованного короля меча, чья проницательность подобна сёмакё.
Другими словами, он сказал: «Ты абсолютно прав».
— Я так и думал. Всё-таки ты что-то сделал с пациентами Якуси-сан, да? — сердито спросил Икки.
— А, нет, постой-постой! Вот тут ты ошибаешься! — торопливо воскликнул Аманэ. — В общих чертах ты говоришь правильно, но позволь тебя поправить. Да, моя способность — это не предвидение, но это и не божественная сила или что-то типа того. Я, ну… Я просто загадываю желания.
— Желания?
— Да. Всего лишь желания. Я не умею переписывать будущее в мельчайших деталях, как ты предположил. Сперва я загадал: «Хочу драматичную встречу с Икки-куном». Потом: «Хочу, чтобы рейд на Хагун прошёл без проволочек». Затем: «Ну вот, сражаться — это такая морока…» И вот так всё обернулось. Когда я что-то прошу, события подстраиваются так, как удобно мне и приводят к нужному результату, но неведомым мне образом. Всё и всегда. Это благородное искусство Безымянная слава, и принадлежит оно блейзеру по прозвищу Злой рок, то есть мне.
Аманэ раскрыл неизвестные до сих пор детали.
Икки и остальные уже не просто удивились, а изумились и чуть рты не пооткрывали.
— Ч-чего?! Это какой-то бред!
— А? То есть стоит тебе только пожелать, и Луна упадёт на Землю? — спросила Сидзуку.
Аманэ с недовольной гримасой вскинул брови и легко ответил:
— Какой ужас. Нет, я не буду просить этого, иначе хлопот не оберёшься. Как бы там ни было, пока что все мои желания исполнялись без исключений.
— …
Все вздрогнули.
Синомия не лгал, его сила действительно выходила за рамки благоразумия.
Повисло тяжёлое молчание.
Немного погодя, Кирико сделала шаг вперёд.
— Значит, Синомия-кун, твоя способность — исполнять все желания. Можно сказать, удача с невозможным постоянством благоволит тебе.
— Именно так. В конечном счёте, мои желания исполняются, но неведомым мне образом. Поэтому я никак не ожидал, что жизни твоих пациентов окажутся под угрозой. Ты простишь меня?
Аманэ сложил ладони в извиняющемся жесте, вот только он совершенно не раскаивался и даже не волновался. Он как будто просил прощения за нашкодившего друга… Нет, не как будто. Парень действительно считал, что ни в чём не виноват.
«Я всего лишь не хочу сражаться с ней. Я же специально не убивал её пациентов, так что моей вины в случившемся нет», — рассуждал он.
Естественно, столь наплевательское отношение разъярило Кирико.