- Что за пиздец тут творится? Ты что, мать твою, с нами сделал?
На подошедшего следом Сашу он только зыркнул гневно, не лезь, мол. Тот успокаивающе выставил перед собой ладонь:
- Ничего-ничего, я не вмешиваюсь. Хотите, я его подержу даже?
Рогозин тихо рассмеялся, не глядя на него. Он не сопротивлялся – напротив, будто обмяк в руках противника, вжимаясь в стену. Саша некстати подумал, что он, наверное, здорово потратил силы, контролируя их по дороге. Это ж надо – заворожил… привел, как баранов на бойню.
- Все-таки нет судьбы, - сказал майор, криво усмехнувшись. – Здравый смысл торжествует, ура бабуле!
Коротко замахнувшись, ФСБшник врезал ему по лицу. И еще раз. Саша зажмурился на мгновение, увидев, что на светлую рубашку Игоря капает кровь.
- Эй, - сказал он нерешительно, чувствуя, как гнев внутри стремительно отступает. – Давайте разберемся, что нам дальше делать, окей?
- Что она там с ним делает? – прошипел капитан, грозно нависая над Игорем. А тот все улыбался, словно не замечая ни разъяренного собеседника, ни хлынувшей из носа крови.
- Плохо…ой, плохо… - шептала бабка, оглядывая всех троих «кандидатов». – Нездешние они… нет с землею нашей связи, нет корней…
- Лучше такой хранитель, чем никакого, - жестко сказал Рогозин. – Пока вы искали среди местных, время вышло… Хватит полагаться на традиции, они имеют свойство меняться.
- Ты… далеко, очень далеко… - пробормотала колдунья, заглянув в глаза застывшего, точно изваяние, капитана. – Твоя земля назад тянет… здесь не удержишься… Да и где тебе… тьфу, чурбан бесчувственный! А ты… - она перевела взгляд на Сашу, и тот почувствовал, словно кто-то властной рукой ворошит у него в солнечном сплетении, перебирая тонкие ниточки нервов. Он закричал бы, да тело не слушалось.
- А ты… без него не сможешь, не проживешь. Зачем на сердце ярмо повесил, зачем? А ты… и у тебя о другом душа плачется, не будет тебе покоя, плохо, ой, плохо… - старушка все качала головой, переводя взгляд то на одного, то на другого.
- Время не ждет, - снова поторопил ее майор. – Скоро сюда наши оппоненты, так сказать, приползут…
- Ну, поди сюда, - вздохнула старуха, и поманила Костю. Участковый послушно шагнул вперед, вытянул руку, и его запястье тут же оплели узловатые пальцы Алевтины.
- А вы идите, идите… придержите их, окаянных… - мотнула она головой в сторону двери, и Саша наконец-то вновь обрел контроль над собственным телом. Долго упрашивать их с Ковалевым не пришлось – они тут же кинулись наружу, стремясь вдохнуть хоть глоток нормального, свежего воздуха…
- Здравый смысл, - повторил Рогозин. – У меня были указания свыше, и так называемые знаки судьбы, а победила все равно логика. Какие у вас претензии, капитан? Я б на вашем месте радовался… мы ведь только что доказали, что хрень это все, эти предначертания и предзнаменования… А я уж было почти убедил себя, что ваше появление – тоже кусочек мозаики… Так хочется верить иногда, что все мы – часть какого-то огромного космического плана… и курит его огромный космический растаман…
Ковалев отпустил его, и майор сполз по стене вниз, уселся, запрокинув голову.
- Даосы называют это, кажется, счастьем летящей стрелы… у стрелы, что уже пущена в цель, нет и не может быть сомнений, мучительных поисков смысла жизни и прочего… Ведь так просто – следовать знакам, и верить, что сама Вселенная, или бог, или ангел-хранитель ведет тебя… И так просто – довериться компетентному мнению какого-нибудь гуру, снизошедшего наконец до прямых инструкций… А побеждает все равно разум, вы поняли, нет никакой судьбы!
- Вы бредите, - сказал капитан, нервно отряхивая одежду. – Вы не дали парню никакого выбора! И нам – не дали!
- Зато я дал его хранителю… хранительнице, - сказал Игорь, вытирая лицо помятым платком, который он откопал, наконец, в кармане. – Если я скажу, что Костя все равно был наиболее вероятным кандидатом, вы мне не поверите, правда ведь? Тем не менее, это так. Простейший прием нейролингвистического программирования, вам ли не знать. Хороший продавец никогда не спросит, хотите ли вы покупать у него хоть что-нибудь, он спросит, какая модель вам больше нравится, синенькая или зеленая в крапинку? Вовлекаете человека в процесс выбора, и он уже на крючке. Бабка упряма как сам черт, искала среди местных, а какие тут, к черту, хранители? Народ деградирует и спивается… так и померла бы без преемника. Вот мы и решили…
- «Мы решили» - звучит здорово, - язвительно сказал Саша. – Компетентное мнение, о котором вы говорили – это, видимо, Руслан? Это он решил, что я подхожу?
Что-то гулко ухнуло за стеной, и мужчины синхронно вздрогнули. Вдалеке протяжно, тоскливо завыла собака, через пару мгновений к ней присоединилась другая.
- А мы закрыли дверь? – встревожено спросил Рогозин, повернувшись к выходу. – И калитку… черт! Товарищ капитан, будьте так любезны… проверите?
Ковалев явно хотел ответить что-то грубое, но, видимо, совсем уж бесчувственным чурбаном он не был - смутная тревога, повисшая в воздухе, передалась и ему, так что мужчина молча двинулся к выходу, наградив напоследок Игоря весьма выразительным взглядом.
- Руслан давно воспринимает людей как безликие элементы своих схем,- сказал майор, с трудом вставая. Саша подавил желание кинуться ему на помощь – ничего, обойдется.
- Что ж, у вас много общего, - сказал он, сверля начальника мрачным взглядом исподлобья.
Игорь подошел к единственному окну, выглянул осторожно, не распахивая ставни до конца.
- Я, в отличие от него, учитываю, что люди могут испытывать друг к другу… не только холодный интерес, - сказал он, не оборачиваясь. – Поэтому мои схемы порою более точны.
- Бабка не выбрала меня, потому что у меня… ярмо на сердце. Потому что я слишком сильно вас люблю, - когда Саша понял, что именно сказал, было уже поздно отрицать. Несмотря на злость, несмотря ни на что… - А если бы это оказалось не так, то и скатертью дорога, так, получается?
- Участковый был лучшим кандидатом, это очевидно, - тихо сказал Рогозин, продолжая рассматривать что-то снаружи. Узкая полоска окна над его плечом сияла холодным лунным светом – уже и ночь наступить успела, собственно. И проклятые собаки никак не хотели затыкаться – их тоскливый хор только множился с каждой минутой.
- Вы должны были дать ему выбор. Объяснить, предложить добровольно, может быть… он захотел бы. И мне уж могли бы объяснить, я ведь тоже…
- И ты бы кинулся рассказывать это Косте, и мы бы сидели и до утра решали морально-этические проблемы, - фыркнул Игорь, и повернулся, решительно захлопнув ставни. Саша не видел его лица в заливавшем комнату мраке, и это его пугало. Он пошарил по стене, но не нашел выключателя. Бабка так и жила без электричества, что ли?
- Я взял на себя ответственность, только и всего, - сказал майор. – Если б выбрали тебя… тебе было бы легче ненавидеть меня за это. Всегда легче, когда есть кого обвинить. Может, Костя бы сам согласился, а потом всю жизнь корил себя за сделанный выбор. А мне не привыкать… брать ответственность. Знаешь, был у меня один парень в отряде, шибко верующий…
Хлопнула дверь – в комнату вернулся Ковалев.
- Что-то… нездоровое там происходит, - сказал он напряженно. - Люди какие-то ходят за оградой… странные. Не откликаются.
- Через забор им перелезть тяжело, - кивнул Игорь. – Бабуля там что-то закопала охранное, по всему периметру. Но они найдут способ, рано или поздно. У вас ведь оружие с собой?
- Я не собираюсь ни в кого стрелять, пока вы не объясните мне, кто противник! – зло выплюнул ФСБшник. Рогозин пожал плечами.
- Не знаю, я через окно не разглядел. Но могу предположить, что это группа разновозрастных студентов, не так давно объявленных в розыск. Их сознание подчиняется чуждой программе, заложенной… нашим противником. Так вот, Саш, я тебе рассказывал…
Снаружи раздался странный, хлопающий звук, точно от крыльев множества птиц. Но у бабки во дворе вроде бы не наблюдалось ни гусей, ни уток… да и разве они так хлопают?
- … был у нас парень в отряде, верующий, православный. Оператор отличный, стрелок блестящий, а вот убивать не мог. И не то чтоб силы духа не хватало – грех на душу брать не решался. Ну, я ему и сказал, мол, пока ты под моим командованием, все твои трупы мне засчитываются. Мне-то уже по-любому дорога только в ад, осталось вот договориться, чтоб я там был с рогами и с вилами… Ну и, в общем… нормально парень дослужил. Не боялся ответственности.
В окно что-то стукнуло снаружи, и стекло тренькнуло жалобно, но не лопнуло.
- Что им нужно? – спросил Ковалев, нервно оглянувшись в сторону окна.
- Очевидно же – не допустить передачи силы. Так что мы здесь посторожим, проследим, чтобы все получилось.
Игорь вынул из кармана уже знакомый Саше отвес на ниточке – маятник - и принялся методично обходить комнату, следя за тем , как покачивается в полумраке блестящая металлическая «капля».
- Контур защитный она поставила, и не один, это хорошо… но должны же где-то быть запасы? Эта их деревенская магия – вся на природные амулеты завязана, камешки да веточки… - пробормотал он.
Ковалев следил за его перемещениями с крайне скептическим выражением лица.
- Ну прям шоу «Битва экстрасенсов»… А без этой… хреновины ваша магия, значит, не работает?
Рогозин пожал плечами.
- Почему бы не сэкономить силы… это ведь далеко не самая важная задача сейчас. А потом, все не так просто… вы, наверное, не в курсе, но у разных людей разная… спецификация. Кто-то лучше работает с информацией «на вход», кто-то «на выход». Кому-то легче чувствовать потоки энергии, кому-то – их изменять…
- Сенсы и операторы, такая классификация, - пояснил Саша. Ему вдруг стало жалко ФСБшника, который явно был выбит из колеи всем происходящим.
Капитан повернулся к нему, словно только что заметил присутствие третьего в комнате. Оно и понятно, имея дело с Игорем, легко забыть обо всем… и что происходит, и на каком свете находишься…
- Ага, пассивные, активные и противные… - тихо-тихо, себе под нос, прокомментировал майор. Саша нервно прикусил губу, стараясь не рассмеяться.
- А ты… из каких, интересно? – спросил Ковалев, пристально глядя на парня. В контексте шуточки Игоря, вопрос прозвучал двусмысленно, и Саша фыркнул, пытаясь не заржать в голос. Нервное напряжение этого сумасшедшего вечера бродило внутри, то и дело грозясь вырваться наружу в виде истерики. Или морду набить кому-нибудь, тоже не помешало бы…
- А Саша у нас парень хоть куда, - легкомысленным тоном пояснил Рогозин. Он уже, кажется, нашел, что искал – присев на корточки, перебирал какие-то туго завязанные мешочки на полке. – Хоть туда, хоть сюда, как говорится…
Они все-таки рассмеялись, оба почти синхронно. Ковалев смотрел на них совершенно дикими глазами. Наверное, он чувствовал себя сейчас подобно героям шизофренического «авторского кино», вроде того, что так любит смотреть Настя. Когда на пятнадцатой минуте фильма камера вдруг начинает бешено вращаться вокруг героя, чайный сервиз взлетает в воздух, а собеседники срывают маски и превращаются в хохочущих чудовищ…
На самом деле, подумал Саша, чудовищам, может, ничуть не легче. Может, они смеются, чтобы не заплакать. Может, они и хотели бы оставаться людьми, да только кто-то же должен играть эту роль.
В окно снова что-то стукнуло, и стекло с тихим звоном рассыпалось. Ставни распахнуло порывом ветра – по крайней мере, Саше хотелось думать, что это ветер. В бледном свете луны комната показалась вдруг маленькой и давно заброшенной. Если б не тихий голос бабки, бубнивший за стеной, могло бы показаться, что избушка необитаема уже много лет.
- Пробьют контур ведь, сволочи, - непонятно пробормотал майор, взвешивая на ладони матерчатый мешочек. – Соль, что ли? Ладно… лучше, чем ничего.
Он выпрямился, бросил быстрый взгляд в окно.
- Так, скоро будет то еще веселье… Времени у нас мало, сейчас придется отставить сантименты и делать дело, так что… если кто-то еще хочет дать мне по морде, лучше разобраться с этим сейчас.
Говоря это, он пристально смотрел на Сашу. Тот демонстративно отвернулся. Время и место для выяснения отношений сейчас были явно неподходящие.
- Потом поговорим, - сказал он, стараясь, чтобы голос прозвучал нейтрально и холодно.
- Это обнадеживает… по крайней мере, ты еще собираешься со мной разговаривать, - усмехнулся Игорь, и вновь повернулся к окну. – А вот и наши детишки… какая неожиданность.
Саша подошел к нему, осторожно выглянул наружу, опасаясь, как бы не получить в лоб очередным камнем, или чем там швыряли в окно их «оппоненты». По пустынному бабкиному огороду странной, ковыляющей походкой двигались темные силуэты – один, другой, еще несколько за забором… Что-то в них настораживало, что-то было не так.
- Твою мать, они же… мертвые? – выдохнул Ковалев у Саши над ухом. И картина, словно по щелчку пальцев, обрела ясность.
Темные, пустые провалы глазниц или, напротив, неестественно выступающие глазные яблоки, свисающая лохмотьями кожа, мертвенно-синеватая в свете луны… На них надвигалась армия мертвецов.
Коротко вскрикнув, он вцепился в плечо стоящего рядом Игоря.
- Что это… как они?
- Да ну вас в баню, с таким воображением… - пробормотал майор, но и он смотрел в сторону противника, как-то неуверенно прищурившись.
Девушка, что шла впереди – по крайней мере, хрупкость фигуры и длинные волосы позволяли предположить, что при жизни это существо было девушкой – подняла голову, и взгляд ее мутных, заплывших бельмами глаз на мгновение встретился с Сашиным. Этого парню вполне хватило, чтоб отпрянуть от окна, прижавшись спиной к стене.
- Вы говорили, помнится, что вся их магия смерти – полная чушь, - проговорил он непослушными губами, едва слыша свой голос за грохотом взбесившегося сердца. – И что некромант наш ни фига не некромант… Это ведь он, да? Это он их… поднял?
- И сейчас повторю, - уверенно сказал Рогозин. Он вынул из-за пазухи пистолет незнакомой конструкции, с коротким стволом и массивной, рельефной рукоятью, щелкнул обоймой, загоняя в нее снаряды.
- Что это? – Ковалев, наверное, тоже был близок к истерике, но держал себя в руках – и правильно, все-таки, не барышня впечатлительная, а работник, как там это называлось романтически, плаща и кинжала?
- Пневматика всего лишь, и шприцы с транквилизатором, - майор вскинул руки, хладнокровно прицеливаясь в «гостью» за окном. – Фентанил с барбитуратами, если интересно. Видишь, Саша, каким я с тобой гуманистом стал, ну прям Махатма Ганди собственной персоной! Вместо того, чтоб вышибать им мозги…
- Так они же… мертвые, - Саша вздрогнул от хлопка пистолета, но в окно выглядывать не стал.
- А ты проверь, - сказал Игорь, снова прицеливаясь. – Не смотри глазами. Он тебе покажет все, что угодно, участковому с бабой его тоже много чего мерещилось…
«Не смотри глазами». Признаться, Саша уже успел позабыть об этом правиле, для него стало почти привычным делом определение объектов по ощущению холода-тепла и прочим сомнительным признакам… Для верности зажмурив веки, он попытался сделать то, что любой опытный оператор сделал бы уже давным-давно – раскинуть «сеть». Небольшую – едва удалось «дотянуться» до калитки. Но и этого хватило, чтобы понять – дом окружают, медленно, но верно. И это была плохая новость. А хорошая заключалась в том, что все объекты ощущались как живые. От них исходило тепло… слабое, как от спящих, наверное. Но – тепло. А значит, их облик… снова иллюзия? Морок?
- Не некромант он, а фокусник, - пробормотал Рогозин. Саша ощутил, как еще одна теплая искорка за стенами дома потухла, превратившись в едва тлеющий уголек.
- Идут они как зомби, это верно. Все-таки сложно одному кукловоду целой толпой управлять. Если насмотреться голливудских ужастиков, то впечатление, конечно, производит угнетающее, верно, товарищ капитан?
Ковалев не ответил, и Саша, прекратив свои эксперименты с «сетью», открыл глаза.
ФСБшник вжался в угол, с ужасом глядя на пол перед собой.
- Что там? – спросил Саша. – Что вы видите? Это галлюцинации, этого нет, слышите? Что вам показывают, змей, пауков? Нет здесь никаких змей!
- Руки, - прошептал Ковалев. – Лезут… пальцы… неужели вы их не видите… о, господи. Из-под пола…
И Саша увидел. Бледные, скользкие, синеватые пальцы, высунувшиеся в щель между ветхими досками. Стиснув край половицы, рука мертвеца стала медленно ее расшатывать.
- Игорь Семенович… - прошептал парень, вжавшись в стену. Острый край какого-то шкафчика впился ему в бок, но Саша едва это заметил. – Не хотелось бы вас отвлекать, но… они из-под пола лезут… там подвал, что ли…
- Нет там никого, - бросил майор, не оборачиваясь. – Успокойся, хороший мой, Саня, слышишь, все нормально, я с тобой, просто не могу я одновременно над бабкой щиты держать, хмыря этого глушить и окно охранять от его приятелей… Ну потерпи немного, ты ведь уже не новичок, всякого насмотрелся…
Тон его, успокаивающий и почти ласковый, на Сашу подействовал. Парень закрыл глаза и позволил себе убедиться, что да, под домом никого нет, там и подвала-то нет – не ощущалось под ногами пустот, только плотная земля. Вот только Ковалеву он эту уверенность никак передать не мог, и тот трясся в углу, выхватив пистолет и целясь бессмысленно куда-то себе под ноги.
- Господи Иисусе Христе, сыне божий, огради меня святыми твоими ангелами и молитвами всепречистыя владычицы нашей… - забормотал он неожиданно. Совпадение или нет, но замолчавшие было собаки в поселке вновь завыли, и голос бабки за стеной будто громче стал, напористей.
- Ну, приехали, - пробормотал Рогозин. – А с виду адекватный мужик…
- … Богородицы и приснодевы Марии, силою честного и животворящего креста… - подвывал ФСБшник, не отпуская, впрочем, пистолет.
- Вы только не стреляйте, - сказал Саша, с опаской косясь на него. – Не надо, все хорошо, это глюки…
- Вы мне настройки сбиваете, товарищ капитан, - с усмешкой сказал Игорь. – Впрочем, это тоже медитация, чем православный эгрегор хуже прочих?
- Все хорошо, - повторил Саша, боком приближаясь к Ковалеву. Не то чтобы он всерьез надеялся отобрать у него пистолет, но попытаться стоило – пока он не пристрелил кого-нибудь, сбесившись окончательно. – Вы знаете, как отличить галлюцинацию от реальности? Нужно надавить на глазное яблоко пальцем, несильно. Реальные предметы раздвоятся, а галлюцинации – нет. Может, попробуем?
- ... избавь меня от духов злобы, от людей лукавых, от чародейства, проклятия, сглаза и от всякого навета вражия, - уверенно продолжил капитан, не поддаваясь на провокации.
- И как вы все это вызубрили, с ума сойти, - усмехнулся Рогозин и перезарядил обойму.
Под ногой у Саши что-то хрустнуло, и он подскочил едва ли не на полметра, живо представив себе костлявые пальцы лезущих из-под пола мертвецов. Смотреть, что это было, он не стал принципиально, зная, что воображение с превеликим удовольствием подсунет ему именно то, что он ожидает увидеть.
Стены дома заскрипели, точно от порыва ураганного ветра, раздался треск. Кто-то ломился внутрь, целеустремленно разнося ветхий домик на щепки. Саша оглянулся и увидел с ужасом, что окно почти заслонил собой силуэт мужчины с растрепанными лохматыми волосами. На мгновение ему показалось, что это тот самый «некромант» явился к ним воочию… но нет, этот был массивнее, чем парень на фотографиях в деле. Рогозин, размахнувшись, врезал непрошеному гостю рукояткой промеж глаз, и тот упал, как подкошенный.