Кто-то стучал топором. Звук эхом разносился по всей округе.
"С чего бы это старик решил ночью в такую пургу колоть дрова?" - промелькнула у Антона в голове вялая мысль. - "Похоже, у деда проблемы со сном".
Сделав свои дела и медленно бредя домой по вытоптанной в снегу тропинке, Антон с большим запоздание понял, что Богдан никак не мог колоть дрова, ведь он был в божедомке, где-то среди трупов. Но чем тогда старик там занимался?
Раскатистый ритмичный стук явно доносился из убогого дома. Антон замедлился и вскоре остановился. Неожиданно ему стало жутко от мысли о том, что этот древний дед посреди ночи что-то рубил в сарае, полном покойников.
Осторожно, стараясь не шуметь, Антон приблизился к божедомке, вытягивая шею, чтобы заглянуть внутрь. Но слабый свет керосиновой лампы на пороге почти не проникал в темноту дверного прохода.
- Ты чего тут ходишь, а? - раздался хриплый рык из глубины дома.
Антон даже вздрогнул, и почти сразу же на пороге появился Богдан. Он сжимал в руке топор и тяжело дышал.
- Я-я... - замялся Антон, - просто в туалете был...
- Нечего тут бродить, - сурово проронил дед и махнул рукой.
Скорее вернувшись в протопленный дом, Антон лег на свою лавку, но больше он не мог сомкнуть глаз. Мрачный старик не на шутку его напугал, и теперь сон никак не шел. Можно было подумать, что угодно об этом деде, но Антону почему-то в голову лезли одни дурные мысли. Например, он не мог перестать представлять, как Богдан расчленял замороженные тела в божедомке. Жуткие фантазии так и проплывали перед внутренним взором одна за другой.
Через четверть часа, когда Антон уже весь искрутился на жесткой лавке, в дом вернулся старик. Он отряхнул от снега валенки об порог, поставил свой топор возле печи и молча взглянул на гостя. В руках у хозяина был какой-то тяжелый сверток.
Сдвинув в сторону половик, дед открыл люк, ведущий в подпол. Он исчез там, и через пару минут вернулся обратно уже без свертка. Хмуро ворча что-то себе под нос, Богдан потушил свечу на столе и забрался на печь, накрывшись одеялом.
Минуты тянулись медленно. Звуки старого ветхого дома постоянно заставляли Антона напрягать слух: он то и дело различал, как на чердаке шуршали мыши, как в печной трубе завывал ветер, а где-то очень далеко выла собака. А, может быть, это была вовсе и не собака.
Бессонница завладела Антоном, не позволяя расслабляться. Он ворочался и периодически ловил на себе внимательный взгляд старика. Дед Богдан тоже не спал. Завернувшись в одеяло, он, как затаившийся охотник, выглядывал из своего укрытия, наблюдая за Антоном с печи. В полумраке дома глаза старика поблескивали как два темных колодца.
Что-то нехорошее было в этом взгляде, недоброе.
Антон чувствовал страх, сжавшийся в комок в его груди, а еще он раз за разом мысленно возвращался к топору, который Богдан оставил возле печи, поближе к себе.
Наконец, устав бояться, Антон рывком поднялся с лавки и сел за обеденный стол. Налив в кружку холодный травяной чай, оставшийся с ужина, он достал свой мобильник и отыскал контакты жены и сына. Чтобы просто успокоить нервы и подстраховаться на всякий случай, Антон принялся набирать сообщения родным.
"Сегодня до Миши не добрался из-за метели. Остановился на ночь у местного старика Богдана, живущего у перекрестка недалеко от Ивановки. Тип он, конечно, странный, но уже утром я уеду".
Жена непременно уже видела десятый сон, а вот сын любил засиживаться допоздна за компьютером, и через несколько минут Антону пришел ответ: