<p>
Ноги гудели не на шутку, да и спина стала побаливать. Папа всё не появлялся… Но вокруг начало происходить невероятное, словно какая-то чужая сила уже взялась управлять событиями, выстраивая их в цепочку.</p>
<p>
Люди в толпе превращались в зверей. Удивительно, что немногие, кто оставался человеком, не замечали перемен. Вот мужчина рядом вдруг стал ежом в вязаной шапке. Щетинистые, покрытые колючками щёки и брови оставляли открытыми лишь крохотное место, где рядом с бугристым носом в глубоком прищуре прятались чёрные как угли глаза. Он тяжело дышал, будто только что пробежал стометровку.</p>
<p>
Страшно залаял человек-гиена, рядом взвыла женщина-лиса с острыми мелкими зубами. Вокруг скалились жуткие морды диких зверей. Кабаны, гигантские рыбы, крысы, насекомые. Разверстые пасти, капающая слюна, глаза навыкате, зловонное дыхание.</p>
<p>
Все они одержимы. Наш мир окончательно захвачен. Вокруг нет ничего, чему стоило бы доверять, лишь призраки, обман и иллюзия. И злом, как вирусом, заражено почти всё человечество. Иммунитет лишь у единиц.</p>
<p>
Неожиданно в толпе зашевелились, пропускали вперёд тощего и долговязого орангутанга с человеческим детёнышем на руках. Роберто вжался в соседа, освобождая проход. Зачем Господь наказал невинного ребёнка, дав ему родиться в этом мире?</p>
<p>
Детство — страшная пора жизни среди издевательств сверстников и учителей, бесконечных хворей и несправедливых наказаний. Именно тогда ты понимаешь, что попал в ад, который здесь, на земле, а не где-то в мифическом ином мире. Что имел в виду Иисус, который сказал: «Будьте как дети»? Может быть, посланец Божий этим не благословил, а проклял всё человечество?</p>
<p>
Роберто догадался об этом слишком рано, когда новогодние ёлки были большими, а игрушки — волшебными. Воспоминания царапали душу хуже разъярённой кошки.</p>
<p>
В тот страшный день он играл со своим плюшевым медвежонком. Постепенно возня перешла в нешуточную борьбу, ведь Панакота (так звали медведя) был рослым, почти до плеча Роберто.</p>
<p>
Неожиданно в комнату вошел отец. Он только что вернулся с работы и был необычно мрачен.</p>
<p>
— Папа, папа. Посмотри, как мы боксируем.</p>
<p>
— Разве так надо? Хочешь, покажу?</p>
<p>
— Конечно.</p>
<p>
И тут папа ударил медвежонка. Это был страшный удар, короткий и злой. Панакота отлетел к стене, и его голова с выпученными бусинками-глазками оторвалась. А отец молча вышел из комнаты, тяжело ступая и горбясь, словно только что совершил страшное убийство.</p>