– Это тихое местечко чуть севернее Вайтрана, – принялся успокаивать меня Ворстаг. – Там много болот, а стало быть, и разной полезной травы.
Это действительно сработало, я чуть поутихла, тем более что мой рюкзак был полон грибов и цветов, которые можно там продать. Да и ягоды можжевельника, как оказалось при повторном пересчёте ингредиентов, не помялись и не испортились. Пока я раскладывала травы и выбрасывала за борт повозки испорченный горноцвет, Ворстаг и Кибелл травили байки об охоте, и каждый пытался приукрасить размер убитого им медведя. По крайней мере, нашего раздуло почти до размеров мамонта.
– Вот такая жопа! – расставив руки в стороны, поведал Ворстаг. Кибелл криво усмехнулся. Я, оценив продемонстрированные наёмником габариты медвежьего зада, поймала недоверчивый взгляд извозчика.
– Так оно и было! – подтвердила я, истово кивая. – Ничуть не меньше! Может даже больше! Чуть не убил меня, косолапый гад!
Потом я с неудовольствием посмотрела на хитро улыбающегося Ворстага.
– А я ему – раз топором по голове! – продолжал бахвалиться норд.
Смеркалось. Кибелл остановил повозку у ручья, и лошадь нервно затопталась на месте. Бедняжке сильно хотелось пить после такого тяжелого дня.
– Готовьтесь к ночёвке, – велел кучер. – По темноте не поеду, хоть убивайте, да и лошадь устала.
Не успели толком распрячь лошадь, как измученное животное жадно припало к ручью. Ворстаг принялся за обустройство места для ночлега, мне в обязанности достались костёр и хворост. Пока искала сухие ветки, нарвала много лаванды и пушицы, что заставило позабыть даже об оставленной в таверне книге.
Когда лагерь, наконец, был готов, а костёр задорно трещал, привлекая ярким светом мотыльков, на небо уже высыпали звезды и устремили на нас свои любопытные взоры.
– Сторожить по очереди будем, – распоряжался Кибелл.
– Не, я справлюсь! – отмахнулся наёмник.
Про септимы он больше не заикался, видимо, осознавал свою вину в произошедшем.
Впрочем, ночью меня и кучера разбудил не только холод, а ещё и пронзительный раскатистый храп. До этого мне снился медведь, летящий верхом на драконе.
Костёр, за которым также должен был следить Ворстаг, почти потух, мы с Кибеллом недовольно переглянулись и решили, что сторожить буду я. Кучеру нужно было отдохнуть перед долгой дорогой, а мне можно и после выспаться в повозке. Я стукнула Ворстага кулаком в плечо, чтобы заткнулся, и это сработало. Он хрюкнул, что-то невнятно пробормотал и на некоторое время храпеть перестал. Я начала понимать, где именно просчиталась. Попался мне не серьёзный деловой парень, а беспечный шалопай. Права была Фрабби насчёт него.
***
К рассвету меня тоже сморило. Кибелл растолкал сначала меня, а после наёмника, который продолжал безмятежно посапывать, вопреки своим обещаниям всю ночь сторожить. Кучер впряг лошадь в повозку, и мы продолжили путь, перекусив на ходу яблоками.
Ворстаг разлёгся на сидении, подложив руки под голову, а я завернулась в шкуру. Поднялся сильный ветер, с высокой горной гряды по правую сторону от дороги слетали снежные вихри, растворяясь в стылом осеннем воздухе. С северо-запада на Вайтран двигался строй свинцово-серых туч. Я залюбовалась небом, сулящим непогоду, рваными границами облаков, освещенных блеклыми лучами солнца, но, опустив взгляд и узрев лаванду, растущую вдоль дороги, попросила совершить внеплановую остановку.
– Что? – спросил кучер, оборачиваясь. – Припёрло?
– Не, – ответил за меня Ворстаг, приоткрыв один глаз. – Она опять увидала какой-то цветок. Теперь мы её весь день будем по этому полю ловить…
– Я быстро! – уверила спутников и справилась со сбором цветов и ловлей бабочек ещё до полудня.
Лошадь уже начала подъедать придорожную траву, а Ворстаг и Кибелл тренировались в шуточном сражении на палках, когда я, наконец, набила и свой рюкзак, и карманы, и даже рюкзак наёмника нужными цветами и крыльями бабочек-монархов. Крылья нужно было особенно беречь – чешуйки с них осыпались быстро, а именно они и составляли наибольшую ценность.