В глазах Аясэ полыхнула злость… нет, не просто злость, а жгучая ненависть.
«Что довело её до такого?»
– Ха, знакомые всё лица! Я вспоминал, где видел тебя, это же ты, Аясэ! – раздался грубый голос за спиной Икки.
– ?!
Девушка изумлённо округлила глаза.
Икки обернулся и увидел высокого – около ста восьмидесяти сантиметров – парня. Всё в нём выдавало самого настоящего отморозка: лихо встопорщенные крашеные волосы, по-звериному свирепый взгляд глаз-санпаку* из-под опущенных на кончик носа солнцезащитных очков, вычурный бордовый пиджак, татуировка на груди в виде скалящегося черепа и зажжённая сигарета в пальцах при том, что находился он в зоне для некурящих.
«Это же тот самый парень, который был среди шумящих хулиганов, когда мы только вошли сюда», – вспомнил Куроганэ.
– Ты только представь, вот прямо сейчас сидел и вспоминал тебя. Ха! Забавное совпадение!
– Эй, Кураудо, ты с кем там болтаешь?
– Погнали уже в аркады!
– О! Да это ж Аясэ-тян. Сколько лет, сколько зим.
– Ты недавно не пришла поиграть с нами, и я та-ак волновался. Гы-гы.
– Э, Кураудо к тебе обращается. Чё игноришь?
– Смотрю, наглости набралась, а? А?!
Около десяти парней, прихвостни «черепа», собрались у их столика.
Похоже, они Аясэ знали, но девушка почему-то старательно не смотрела на них, даже опустила голову и… грызла губу.
У Икки сразу созрел план действий.
– Извини, но она не в настроении общаться. Может, не будешь её беспокоить?
– А? Те ещё чё надо?!
– Чё вякнул, ушлёпок?! Я ж тебя урою!
Шавки залаяли, но Икки проигнорировал их. Он смотрел на настоящего врага – парня с черепом на груди, Кураудо.
Тот с большим интересом оглядел Куроганэ и неожиданно спросил:
– А ты у нас, значит, мечник?
– Это так заметно?
– Ха, ну да. У вас, мечников, особенная… аура, что ли. – Он без разрешения взял с соседнего столика бутылку пива и стакан. – Братишка, извини, что помешали. Просто я увидел подругу и решил перекинуться с ней парой слов.
Он наполнил стакан и катнул его по поверхности стола.
– Держи. В знак примирения.
– Замётано.
Икки сначала хотел напомнить, что пиво чужое, но потом решил не сердить Кураудо понапрасну. Он взял стакан…
– Икки!
– Куроганэ-кун!
…И в ту же секунду Кураудо обрушил на его затылок полупустую бутылку.
Брызнули осколки стекла.
Удар был такой силы, что Икки рухнул на стол.
– Ха-ха! Мечник всегда должен быть наготове, идиотина!
– Э-хе-хе, Кураудо, красава!
– Вот это наш Кураудо. Бешеный, как и всегда!
– От так! Лежать-сосать!
Прихвостни заржали и заулюлюкали. Среди этого ора прорезались испуганные крики посетителей.
Кураудо отбросил «розочку» и облизал губы.
– Как я обожаю ломать слабых мечников. Ну, давай. Я же знаю, что у тебя есть девайс!
Одновременно он призвал свою душу в оружие – нодати* с пилообразным, будто бы выточенным из кости клинком.
Багровый пиджак был частью униформы рыцарской академии Донро, также расположенной в Токио.
Кураудо оказался блейзером.
– Подонок! Я тебя сейчас до угольков изжарю!
Стелла разъярилась. Казалось, её волосы охватило пламя. Она вытянула руку, чтобы материализовать Леватейн…
– Остынь, Стелла, – остановил её Икки и медленно встал, словно ничего и не было. – Он просто неудачно взмахнул рукой, тут не из-за чего раздувать ссору, – улыбнулся он.
– Ч-что? Неудачно?! – округлила глаза девушка, глядя на струйку крови, которая стекала из-под его волос.