Заметив, что Холли смотрит на нее, она усмехнулась.
- С хуя ты пялишься, лесба?
Холли вздрогнула.
- Я... Н-ничего.
- Хочешь, чтобы тебя отымели?
- Нет.
Голос Холли прозвучал совсем тоненько и по-детски.
Женщина посмотрела на нее.
- Тогда перестань пялиться на меня.
Холли кивнула, отводя взгляд.
- Мне очень жаль, простите.
Слева от нее был короткий коридор. Бетонный пол, кафельные стены. Пол был мокрым от бесконечного потока женщин, бегающих туда-сюда из душевых. В конце коридора справа был проем. Из него доносились голоса и шум льющейся воды. Несомненно, это душевая.
Повесив халат на один из крючков, Холли не сводя взгляда со злобной блондинки, направилась по коридору к душевым. Пройдя через арку в основную душевую зону, она испытала ужас. Вместо душевых кабинок, которые она себе представляла, здесь было большое открытое пространство, стены которого были увешаны душевыми лейками.
Почти все они были заняты. Заключенные ополаскивали волосы или намыливали тела тонкими брусочками белого мыла. Некоторые женщины просто стояли под струями воды. Две женщины рядом с ней - одна белая, другая черная - стояли под одной лейкой. Они целовались и ласкали друг друга. Белая женщина ущипнула за сосок другую, вызвав у той громкий стон.
Холли направилась к свободному душу в дальнем конце комнаты. Женщина, принимавшая душ рядом с ней, была намного старше ее, седовласая, с обвисшей грудью. Она выглядела вполне безобидно, и это впечатление сохранялось до тех пор, пока старая баба не оглядела ее с ног до головы, прежде чем открыть рот, чтобы поцокать языком.
Холли вздохнула.
Похоже, от такого здесь просто не скрыться. Единственное, что можно было сделать сейчас, это как можно быстрее помыться и убраться отсюда. Душ без возможности уединения, в окружении стольких других женщин вызывал у нее дискомфорт. Она не знала, как сможет привыкнуть к этому, но ей сказали, что она останется здесь до конца своих дней, так что какой у нее был выбор? Провести остаток лет, погрязнув в собственной грязи, тоже было не вариантом.
Тонкий брусок мыла лежал в мыльнице под лейкой. Он был мокрым и липким и, очевидно, уже был использован множеством других женщин. Мысль об использовании мыла, елозившего не известно в каких частях тела у других заключенных, вызывала у нее отвращение.
Хотя, опять же, какой у нее был выбор?
Она уже потянулась за мылом, когда почувствовала удар в спину, заставивший ее вскрикнуть не только от боли, но и от удивления. Обернувшись, она увидела женщину, которую видела стоящей у раковины. Ее вьющиеся светлые волосы были мокрыми, вода утяжеляла их, и они свисали ниже плеч.
- Помнишь меня, сучка?
Вокруг блондинки стояли еще четыре женщины. Все они были молодыми и белокожими. У них было еще кое-что общее - татуировка свастики между грудей. Пока Холли стояла в нарастающем ужасе, женщины окружили ее.
Подстрекательница-блондинка подошла ближе.
- Что уставилась на меня, сучка? Давно не трахалась?
Холли захныкала.
- Прости. Я не хочу ни с кем трахаться. Я просто хочу принять душ.
Слезы потекли по ее лицу.
Одна из подруг блондинки - высокая, большегрудая женщина с черными волосами, передразнила Холли, преувеличенно исказив черты лица в притворном плаче.
- О, бу-бу-бу, посмотрите на меня. Я изящная маленькая испуганная принцесса. Бу-бу-бу.
Другие женщины засмеялись.