— Успокойся, — велел княжич. — Это первый раз, когда такое случилось? Почему же?
Страх заставил Юрия соображать быстро; он пожал плечами:
— До того я рисовал то, что нужно… Тренировался, чтоб руку набить, или следовал указаниям. Но этот кот… это как будто веление сердца, он совсем не нужен был на росписи…
Ему показалось, что колдовское создание обиженно мявкнуло.
— И как же это у тебя получилось? — протянул Драгомир, наклоняясь к коту.
Долго Юрий не думал — выложил все как на духу, вспомнил бабкины истории про старые, крепкие корни, которые связывали их род с древней силой. Казалось, только честность могла его теперь спасти от расправы жрецов, которые любую ворожбу, кроме своей, сотворенной через радения Белому Богу, считали ересью. Но Драгомир не проклял его, а с любопытством выслушал.
— Нужно подумать, как мы можем это использовать, — протянул он, словно помыслил вслух.
— Я могу еще что-нибудь нарисовать… — в волнении выпалил Юрий; его вдруг бросило в жар. — Даже ангелов, светлых духов! Или святых…
— Нет! — вдруг оборвал его Драгомир сурово. — Не смей! Уверен, мы не хотим знать, какими они могут быть, — пробормотал он, покачав головой. — Не для того мы строим церковь, чтобы потом город лежал в руинах… Приди завтра на княжеский двор, там и поговорим… — Драгомир бросил косой взгляд на колдовского кота. — И его забери, пригляди.
Кот, как ни странно, дался в руки. Он был теплый и настоящий, размурлыкался, и Юрий вдруг понял, что ничуть не жалеет, что его нарисовал. Пахло от кота краской — хотя от него самого, должно быть, тоже.
— Мой господин, но что вы тут делали в такой поздний час? — осмелился спросить Юрий, когда они с княжичем вышли на улицу. Тут того, как и должно быть, поджидала охрана.
— Отец Гостомысл сказал мне к тебе приглядеться, — довольно усмехнулся Драгомир.
========== 31. посвящение ==========
Комментарий к 31. посвящение
Последняя часть! Спасибо всем, кто прошел с нами этот тернистый путь! И счастливого Нового года ;)
А что до того, что происходит в этой зарисовке, так это мои небольшие заметки для истории про молодость Кощея и Вольги, которую я хочу написать. Собираемся красть Жар-Птицу (немного в стиле Гая Ричи). Надеюсь, я дойду до этой истории, а пока вот зарисовка, где все идет не по плану.
— Что ж, мы все умрем! — прошипел Кощей, как и всегда, прямо-таки лучащийся жизнелюбием. — Какой славный день для гибели!
— Думаешь, о нас споют в песнях?
Вольга сам же и фыркнул, обернулся. Двое всадников, отделившихся от города, стремительно приближались, и нелюдское чутье подсказывало ему, что у тех не простые скакуны, а колдовские кони, да и сами они далеки от обыкновенных вояк, которых приходилось видеть на службе у нагло обкраденного князя. Взметалась пыль столбом, кони рвались вперед, и уже слышно было их ржание, напоминавшее вой гончих собак. Сольвейг — по левую руку от Вольги — резко выпрямилась в седле, наложила стрелу на тетиву, однако стрелять было еще рано. Руки ее не дрожали.
— Все мы, конечно, однажды умрем, — протянул Вольга заунывно; его вдруг разобрал приступ какого-то безумного веселья — от залихватской скачки, от того, как их троих связал общий ужас, а больше всего — от содеянного. — Мне вот однажды кто-то говорил, что я приму смерть от коня своего… — припомнил Вольга.