— Пока не знаю. Но скорее всего да, — сперва разберусь с переводом из додзё Дмитрия Олеговича к Андрею Витальевичу. Вот после этого уже можно будет думать о переезде.
Фудзивара с довольным видом хлопнула в ладоши:
— Хорошо! Потому что я как раз с кое с кем договорилась об аренде одного домика неподалеку от центра. И без кого-то из местных нам будет нелегко.
— Вам? Это кому это?
— Всем, кто со мной приехал, разумеется. Думаешь, я буду жить без охраны?
Вариант переезда в Смоленск заиграл новыми красками. Жить под одной крышей с толпой красивых девушек. С Рёто… Это звучит очень заманчиво. И уже готов согласиться.
— Понял. Поговорю только с Дмитрием Олеговичем да с родителями. Возможно, я даже сумею поступить в Смоленский университет, чтобы не болтаться без дела, — сколько, оказывается, хороших возможностей у меня есть. Даже без службы дворянам! И чего я раньше не обдумывал такую возможность всерьёз? Наверное, опять из-за своей проклятой боязни совершить что-то по-настоящему способное изменить жизнь.
— Вот и умница… Кажется, вечер закончился. Ты так и не нашёл кого-нибудь, кто принял бы тебя к себе? — я помотал головой, и Хана в очередной раз вздохнула: — Что-нибудь придумаем! Нельзя, чтобы из-за одного поступка вся жизнь пошла прахом.
— Ты права, сестричка! — приобнял я её за плечо: — Рано я нос повесил.
— Что сделал?.. — недоуменно посмотрела на меня Фудзивара.
— Нос повесил. Опечалился то есть. Впал в уныние, ну и всё такое, — пояснил я девушке, и у той задорно заблестели глаза:
— Подучишь меня русскому, раз будем жить вместе?
Глава 9
От поместья Романовых до дома я добирался на одной из машин, что была в кортеже княжны. Видимо, на меня хоть и обиделись, но решили сделать одолжение Хане. Сама сестра отправилась в арендованный особняк на другой машине. Я доехал ещё до того, как на Дорогобуж спустились сумерки. Родной дом встретил меня сытным ужином — мать знала, что я обожаю макароны с мясом.
После еды настало время серьёзного разговора. Кухню к тому времени покинули все, кроме меня, отца и матери.
— Ну, Ваня, что дальше планируешь делать? — батя пошевелил усами. Самый верный признак того, что лучше мне говорить конкретные планы на будущее, а не какие-то абстрактные хотелки или рассказ, как я собираюсь провести вечер. Давно было пора, так что я собрал накопившиеся за этот вечер мысли по этому поводу в кучу и, сделав лишний глоток чая, ответил:
— Хм… Хана позвала меня в Смоленск. Думаю переехать к ней, а там уже поступлю в университет да продолжу заниматься каратэ. Открою своё додзё и буду учить младшее поколение, — в общем-то, иных вариантов с моими достижениями у меня и нет. Отца это, как ни странно, несколько напрягло. Он отставил кружку в сторону и упёрся в меня пронзительным взглядом. Смотрел не как отец на сына, а как офицер на косячного солдата.
— А что насчёт дворян? Ты думал о таком варианте? — видя, как я закатил глаза, отец тут же изменил тон: — Не подумай плохого. Просто… это нормально для тех, кто что-то может… Ты меня понял, короче.
Я понял. И даже заметил, что батя проглотил свой привычный матерок. Как бы только ответить, чтобы не выглядеть дураком в глазах своих родителей. Вот не люблю юлить и обманывать. В прошлой жизни ложь меня ни к чему хорошему не привела.
— В общем, думаю, что с дворянами у меня ничего хорошего не выйдет.
— Да ну ёпт, как так-то? Ты же чемпион! — на лице отца проявилось даже не удивление — возмущение.
— Вот так вот получилось, — я развёл руками в стороны: — Сам виноват в своих проблемах.
На кухне повисло напряжённое молчание. Родители смотрели на меня не мигая. Я же напротив, прятал взгляд, словно нашкодивший щенок. Наконец батя, надув усы, вынес своё решение:
— Ладно. Раз Хана зовется, собирай вещи да переезжай, — на моё счастье отец, скрепя сердце, решил не задавать неудобных вопросов. За что ему большое спасибо.
— Хорошо. Пойду набивать сумки, — я вышел из-за стола и отправился в свою комнату. На спине чувствовались взгляды, и стоило только начать подниматься по лестнице, как послышался оживлённый спор отца и матери.
У двери в свою комнату я встретил Пашу. Брат стоял с довольно грустным выражением лица:
— Что, уже уезжаешь?
— Похоже, что да. Чего тянуть кота за это самое?
— С Ханой жить будешь? — в его голосе слышался не то укор, не то ещё что-то.