— Теория магии, как я понимаю, является вопросом времени, опыта и постоянных попыток изобрести что-то новое. В нашем мире с магами плохо, поэтому они и пользуются тем, что уже есть, не пытаясь развиваться. Зачем, если всё и так работает? Но речь не об этом. Судя по всему, существует некий ритуал, с помощью которого обычного человека можно превратить в того, кто видит линии. Не думаю, что мой старый наставник явился к нам из другого мир. Значит, он местный, но при этом владеет магией точно также, как и ты.
— На текущий момент я бы сказал, что гораздо лучше, чем я, — я не пытался набить себе цену, прекрасно осознавая собственные границы. — У него было время, чтобы отточить каждое заклинание. Он умеет пользоваться тяжёлыми конструкциями, словно у него безразмерная оперативка. Двое остальных, например, умели это делать. Так что не знаю, кто выйдет победителем, если мы встретимся прямо сейчас. Мне тоже нужно обучение.
— Вот об этом речь и идёт — обучение. Ты когда возвращаешься из Лорипа?
— Сразу, как только закончатся соревнования… Подожди, ты говоришь не о моём обучении, а об обучении мной кого-то?
— Естественно. Я даже первого ученика тебе уже нашёл. Он, конечно, слегка в возрасте, но потенциал у него точно есть.
— Ты о себе?
— О ком же ещё? Прежде чем брать людей со стороны, нужно перебрать всех внутри клана. К тому моменту, когда знание о магах уйдёт на сторону, мы должны подготовиться.
— Но мы же определились, что с витязями это не работает.
— Это ты определился. Я же ничего пока такого не знаю. В твоих книгах, например, нет ни слова о том, что витязям запрещено видеть линии.
— Ты говорил про то, что необходим какой-то ритуал. Процедура, что превращает человека в мага. Её у меня точно нет.
— Вот ты и описал себе задачу на ближайшую перспективу, — улыбнулся Ладно. — Кому, как не тебе, этим заниматься? Ты сейчас единственный официальный маг на нашей планете. Остальные прячутся. Так что да — через три месяца у тебя появится первый ученик. Готовься. Я буду очень въедливым учеником.
Собственно, так эти две недели и прошли. Я писал, изредка общался с родственниками, но без фанатизма. После того, как верхушка клана прочла первую книгу, вопрос с отвлечением меня на «важные» дела отпал сам собой. Фасорг продолжал развиваться чудовищными темпами, но уже без моего непосредственного участия…
От воспоминаний последних дней меня отвлёк стук в дверь. Гостей я не ждал, так что внезапный интерес к моей персоне вызвал удивление. Открыв дверь, я уставился на молоденькую служанку, держащую в руках металлический поднос.
— Господин Ондо, для вас почта, — только сейчас я заметил, что на подносе находится лист бумаги. Красивым подчерком на нём были написаны какие-то закорючки, и лишь небольшая их часть складывалась для меня во что-то осмысленное. Лег Ондо, вы, мы. Все, на этом мои познания закончились.
— Поможете? Мне ещё тяжело даётся письменная речь Западной империи.