— Хорошо. Но эту идэю нужно доработать, а то она слишком сырая, Лаврэнтий. Нужно чтобы наш посол её так довёл до заграничных наших
— Разумеется, Иосиф Виссарионович. Я ещё хочу предложить самим связаться с Рузвельтом и предложить лечебный амулет без особых условий. У нас с ним достаточно тёплые отношения, чтобы мы могли сделать такой шаг.
Сталин после короткой паузы кивнул, соглашаясь с этими словами Берии.
— А амулет сделает Баранкин, — продолжил Берия.
— Почему он?
— Не стоит лишний раз давать шаману ненужную ему информацию и тратиться на дорогую вещь. Тем более, мало ли что он добавит в амулет. Баранкину вполне по силам создать вещь ничуть не худшую.
— Лаврэнтий, а ты нэ забыл, что у нэго другая задача?
Тут нарком позволил себе лёгкую торжествующую улыбку.
— Не забыл. Наш маг уже сделал основной план. Правда, начерно. Сейчас он ждёт, чтобы предоставить его вам, Иосиф Виссарионович.
— Зови, — коротко ответил ему Сталин.
Спустя четверть часа в кабинет вошёл Баранкин с большим портфелем и кожаным тубусом. И на той и на другой вещи болтались сургучные печати. Их в первую очередь проверил Берия. Лишь убедившись в полной сохранности печатей, он разрешил сломать их и открыть портфель с тубусом.
— Вот, я тут на скорую руку произвёл расчёты, и кое-что нарисовал по заказанной теме, — торопливо сказал мастер-артефактор, выкладывая на стол несколько тонких папок и два больших листа, свернутых в трубу.
Когда Сталин взял в руки первую папку и открыл, то в его глазах на долю секунды проскочила гамма чувств — удивление, непонимание, досада и раздражение. Из графиков и строчек, являющихся, скорее всего, уравнениями, он не понял ничего, хотя считал — и считался — умным и разносторонне образованным человеком.
— Хм, и что тут?
— Прошу простить, товарищ Сталин, — покраснел маг и передал ему другую папку. — Вот тут с пометками на русском. Там, — он указал рукой на листы бумаги в руках хозяина кабинета, — то, что мне вложили вот сюда, — он коснулся указательным пальцем правого виска. — Магические уравнения из другого мира.