Вдруг на дороге замелькал свет, и вскоре на территорию имения заехала машина Скобелева. Меня одолел мандраж, и я присел за компьютерное кресло, а потом вытащил из кармана пиджака конверт с фотографиями и положил на стол. Хитроумный паук уже скоро будет здесь, но он ещё пока не знает, что сам угодил в ловушку. Скоро я это исправлю.
Мне стало душно, и я открыл окно, чтобы прийти в себя. Прошло ещё пара минут, как послышался характерный скрип лестницы, а потом и дверных петель — дядя вошёл без стука, не утруждая себя нормами этикета:
— Я спешу, — бросил он, подойдя к окну. — Поэтому давай закончим побыстрее. Амулет… он у тебя?
Время будто замедлилось — вот он момент истины! Молча протягиваю ему конверт и смотрю на реакцию:
— Что это?
Ничего не понимая, Скобелев вертит его в руках и растерянно глядит на меня. Неужели я всё-таки смог одержать маленькую победу и сбить его с толку?
— Откройте, узнаете.
На его лице появляется раздражение — дядя быстро разрывает бумагу и начинает смотреть на мои улики против него. Так продолжалось недолго — он сразу понял, кто, где и в какое время был там запечатлён.
— Откуда это у тебя?!
— Неважно, — ответил я, вставая, после чего подошёл к нему практически вплотную и ткнул пальцем в грудь. — Вы больше никогда не переступите порог этого дома, и никогда не посмеете угрожать моей семье! А если до вас ещё не дошло, у меня есть копии этих фотографий и свидетель, который, если попрошу, сдаст вас тайной полиции. И вы сможете на своей шкуре узнать, что они делают с изменниками родины!
На секунду эта новость его ошеломила, но потом лицо Скобелева снова обзавелось непроницаемой маской надменности:
— Как интересно! Ты додумался до слежки за мной? Браво! Не ожидал от тебя такого умного хода. Мм… Это всё, что ты накопал против меня? Или может быть есть что-то ещё?
— Если вам этого мало, то я уже давно в курсе, что вы менталист. И почти уверен, что вы используете свою Силу незаконно. Думаю, тайная полиция разберётся и с этим моментом.
Скобелев нахмурился:
— Да ты, оказывается, натурально взял меня за яйца, Миша! — вдруг ухмыльнулся он. — И правда, я действительно промышляю контрабандой и скрываю от властей свой дар, который самостоятельно развивал долгие годы. И если наверху узнают об этом, то мне даже небо в клетку не светит. Меня закроют в специализированном учреждении в камере без окон и дверей… Поэтому…
Он вдруг упал передо мной на колени и потянул меня за брюки:
— Миша! Пожалуйста, прости меня! — чуть ли не завопил Скобелев, вогнав меня в ступор. — Я больше никогда не появлюсь в вашей жизни! Я всё осознал! Прошу тебя, не губи своего дядю, ведь мы же друг другу не чужие люди! Я на руках тебя носил, когда ты был совсем маленький!
Отпрянув от него, я с презрением выпалил:
— Не позорьтесь! Встаньте!
Его стоны и хныканье постепенно превратились в заливистый хохот, что снова ввело меня в ступор. Он что, решил устроить мне спектакль?! Продолжая сидеть на полу, Скобелев посмотрел на меня ясным взглядом, а потом спокойно произнёс: