Табби пытается завязать разговор один или два раза, но получает односложные ответы.
После того, как Джеймс съел четверть тарелки тушёного мяса странного вкуса, его желудок сжимается, и он сдаётся. Он кладёт ложку на край тарелки и смотрит на свою семью, сидящую с мрачным лицом в столовой.
— Хорошо, ребята. Мне жаль.
Табби смотрит вверх.
— Дорогой, ты не…
Джеймс поднимает руку.
— Я сейчас не в себе. Я надеялся, что смогу смотреть на вещи в перспективе и отделить то, что здесь наверху… — он постукивает по виску… — от того, что прямо здесь, передо мной. И я всё ещё пытаюсь.
Табби кладёт руку на руку Джеймса.
Он продолжает:
— Я просто хотел сказать, что в следующие несколько дней мне нужно спокойствие. Но потом, примерно через неделю, я думаю, нам стоит забронировать отпуск в тёплом и тропическом месте. Нам нужны перемены.
Табби выглядит довольной необъявленным планом.
Выражение лица Хейли сияет.
Джеймс продолжает:
— Хейли, мы рассчитаем это время на твои каникулы и поедем куда-нибудь, где ты сможешь покататься на водных лыжах, заняться парапланеризмом и другими приключениями, которые тебе захочется в море.
— Если они безопасные, — добавляет Табби.
— И до тех пор, пока в них не будут участвовать мальчики, — говорит Джеймс с ухмылкой.
Хейли молчит.
Невозмутимый Джеймс продолжает:
— А Райан? Мы позаботимся о том, чтобы поехать куда-нибудь, где есть лучший, чёрт возьми, детский клуб, где ты сможешь проводить время с другими детьми, играть в игры и есть нездоровую пищу.
— Можно мне мороженое? — спрашивает Райан.
Табби улыбается.
— Конечно, можно, Райан. Сколько хочешь, но в разумных пределах.
Джеймс вздыхает.
— Нам нужен перерыв, чтобы мы все могли немного расслабиться, — он встречает великолепные дымные глаза своей жены. — И мы найдём немного времени, чтобы делать то, что нам нравится.
Он может сказать по лицу своей жены, что она считает отпуск хорошей идеей, а может быть, даже идеальной. Впервые за день она выглядит так, будто с неё свалился груз.
Хейли кладёт телефон.
— Думаю, тогда это решит все наши проблемы, не так ли?
Напряжение возвращается на лицо Табби.
— Милая, разве мы не говорили об этом?
— Конечно, мы обсудили это, но почему здесь никто не говорит правду?
Джеймс вытирает подбородок салфеткой.