- Доброе утро, ребята, - нервно сказал он. Это точно был Алекс, только сейчас он говорит, как придурковатый, и левый глаз у него дёргается. У меня тоже, наверное, дёргается.
- Та-а-ак. Меня зовут Иоганн Алекзандер Миллер. Можно называть меня профессор Миллер или Иоганн Алекзандрович...
Все засмеялись, я нервно хихикнула.
- Я приехал из Германии. Но я хорошо говорю по-русски, так что вам меня не обмануть.
Все снова засмеялись. Я сглотнула.
Он посмотрел на меня, я устремила равнодушно-скучающий взгляд на оконное стекло, по которому ползла пчёлка или оса, в этом я ничего не понимаю.
-Обычно я в начале урока знакомлюсь со студентами, а потом уже мы начинаем изучение.
Бли-и-и-ин...
Он сильно нервничал, это было видно, говорил быстро и скомкано, постоянно теребил что-нибудь в руках. Маргарита толкнула меня локтем и сообщила, что препод этот очень классный, и ей сильно нравится не то, что этот Аскеназа.
- Маргарита Бенжами, - произнёс Алекс, то есть профессор Иоганн Миллер. - какое красивое имя. Необычное, ты русская?
- Да, - заулыбалась Маргарита.
- А твои родители?
Тут Марго опустила глаза и что-то невразумительное промямлила, стало понятно, что об этом её лучше было не спрашивать. Я, так как знала, что девчонке нелегко из-за смерти друга, тут ещё вопрос про родителей, которых, как я поняла, нет, бросила, чисто инстинктивно, испепеляющий укоризненный взгляд на Миллера. Он удивлённо вытаращился на меня, мы наконец посмотрели друг на друга, и в этот момент в нём проскользнула вчерашняя сила, уверенность в себе и агрессия. Агрессия, которую он каким-то немыслимым усилием, спрятал под личиной профессоришки в лесохозяйственной академии. Алекс подошёл к нам и присел рядом с Марго, которая обливалась слезами. Он обнял её за плечи и что-то тихо сказал ей, но я не услышала что именно. Хотя сидела совсем рядом. Алекс достал из кармана жёлтый, с медвежатами, носовой платок, от которого пахло малиной, и протянул Марго. Она взяла его дрожащей рукой.
- Вот, у меня был дед, так он разводил пчёл, и даже вывел новый вид, скрестил бабочку и пчелу, назывались бабосами, ну, да не важно, так, вот, он мог, кого хочешь подбодрить добрым словом... - улыбаясь, бормотал Алекс, и все смеялись, в том числе Маргарита. А я напряжённо решала, что мне дальше делать с пчеловодством.
- Екатерина Астровская, - произнёс Алекс. - Так понятно.
Это было моё имя.
Алекс поднял на меня глаза, я смело встретилась с ним взглядом. События вчерашней ночи пронеслись перед моим внутренним взором. Видимо, у него тоже, поэтому он быстро отвёл взгляд и начал бормотать что-то про пчёлок.
Пара закончилась, мне показалось, что она длилась целых сто лет. Надо было поговорить с Миллером, и я задержалась, Марго поняла, что невозможно так долго паковать в сумку тетрадку и методичку и, бросив на меня странный взгляд, ушла. Мы остались вдвоём. Тут словно по волшебству Алекс переменился, и я точно могла сказать, что это с ним я зажигала в клубе. Он уселся со мной за парту и осмотрел меня с ног до головы.
- Надо было хоть спросить, сколько тебе лет, - проворчал Алекс с раздражением. - кто ж знал, что ты только что со школы. - Он устало провёл рукой по волосам, ещё больше взлохмачивая их.