Когда Кадзуя закончил, внимание вновь было отдано Викторике.
— Удивительно, но ты умеешь петь.
— Почему удивительно? В любом случае, это последний раз. Ни одни мужчина не должен так унижаться.
— Замолчи, с тебя достаточно. Предавайся грусти с закрытым ртом.
Кадзуя так и сделал. Викторика не шелохнулась.
— Частицы хаоса беспорядочно разносятся в воздухе вот уже пятьдесят лет. Эта песня, которую поют в деревне. Что за золото? Да и почему в песне они сначала: «Идут», а потом: «Гребут»? «С золотисто-чёрной кожей мы исчезнем и умрём». Мы знаем, что под конец года африканцы действительно были похоронены в братской могиле. Обратимся к истории. Что случилось в 1873 году? — Викторика усмехнулась. — Начиная отсюда, мы сможем разгадать тайну страшного заговора Левиафана. Давайте развяжем свитки истории…
Викторика собиралась коснутся своим жестоким взглядом самой бездны прошлого.
— 1873 год. «Золотая лихорадка» в Африке.
В комнате воцарилась мрачная тишина. Когда пронзительный голос Викторики затих, никто не сдвинулся, кроме извечного часового механизма, вращающегося с тупым и приглушённым звуком. Казалось, что само пространство вокруг медленно исказиться, стоит половицам лишний раз скрипнуть. Викторика осторожно прошла меж всеми стоящими пермяком к стеклу. Цветы. Их было здесь восемь. Нет, семь. Викторика начала рассуждения в свойственной ей манере.
— На основании всего этого… я выдвигаю гипотезу. Гипотезу, что африканцы, которые «шли» и «гребли» откуда-то, в 1873 году попали сюда вместе с золотом, добытым во время той «лихорадки». Все золотые и алмазные прииски, найденные на африканском континенте в то время, принадлежали европейским странам и совсем не обогащали лично их карманы. Но напротив, они работали как вагоны и падали один за другим. Богатство было доставлено в Академию святой Маргариты. Затем его отнесли в Часовую башню, один из тайников, и спрятали в закрытой комнате. Затем африканцев просто убили, чтобы лишнего не рассказывали. Это было в конце того же года. Следующие двадцать лет золото спало здесь, никому не известное. Затем, однажды, в 1897 году, пришел человек. Человек в маске и мантии, Левиафан. Помните? — обратилась Викторика ко всем. — Каким-то образом он знал секрет часовой башни. Один единственный. А после стал называть себя алхимиком, используя эту скрытую комнату с часовым механизмом как свою мастерскую. В мастерской Левиафан прятался, и один за другим, словно по волшебству, создавал золотые слитки из ничего, вскоре став, таким образом, любимцем эпохи. Это была не магия, это были запасы золота. Большие запасы золота. Он переплавлял их и выставлял на свет.
— Ты сказала, что он был единственным знавшим человеком, но как так вышло? — спросил Кадзуя.
— Всё просто. Прежний король умер в 1873 году, тогда же и перевезли золото. Он провёл всё тайно и тщательно, но во время пика своего плана взял и умер. На трон возвели нового короля, провели заупокойную службу. Секрет его богатства исчез в неразберихе. У нового правителя не было доступа к имуществу предшественника. Именно по этой причине королевство пришло в упадок. Аврил не трогай!
В тот момент Аврил в плотную приблизилась к витражному стеклу. Викторика внезапно окрикнула её.
— Что?
— Сейчас, дай минуту. — сказав это, Викторика закурила трубку. Мисс Сесиль бросилась отнимать её, но девушка мастерски парировала атаку. — Кудзё, помнишь я рассказывала об алхимии?
— Из всего того, что ты говорила…
— Тогда какова её главная цель?
— Бессмертие, золото и гомункулы?
— Каким образом её достичь?
— «Философский камень»?
— Какого он цвета?
— Тёмно-красный, как самшит*.
Викторика удовлетворённо покачала головой.
— Первое, что вы видите на входе, — это маятник. Но… некоторым он совсем не интересен.
— Некоторым?
— Мисс Сесиль, позвольте спросить. Все умершие были чужаками?