Звон разбивающейся чашки заставил вернуться в реальный мир. Оказывается, я все же гладила себя ладонью по внутренней стороне бедра, легонько прикасаясь к источнику желания подушечкой указательного пальца. Видимо, в какой-то момент неудачно подвинула ногой, и чашка с остатками остывшего чая упала с подоконника, разбрызгивая капли янтарной жидкости вокруг.
- Мать, ты просто озабоченная, - проворчала вслух на свои мысли и видения, спрыгнула на пол, стараясь не попасть на фарфоровые осколки, с щедростью рассыпавшиеся под ногами, и поплелась в кладовую за веником и тряпкой.
Стоило только заняться уборкой, как пиликнул компьютер, оповещая о новом сообщении. Я глянула на часы, которые показывали около одиннадцати вечера и недоуменно пожала плечами, пытаясь догадаться, кому я потребовалась в столь поздний час. И только отвлеклась на раздумья об этом, как стопу обожгла острая боль – я все же умудрилась наступить на один из осколков, который оказался ну очень острым. Резко дернулась в сторону, стараясь не наступать на больную ногу, и не заметив опасной близости, ударилась бедром об острый угол письменного стола. Теперь уже громко взвыла от этой боли, роняя из вмиг ослабевших рук веник и совок.
- Да что же это такое? – по щеке потекла слеза, демонстрируя окружающему пространству мои боль и обиду. – Наказание какое-то…
Кое-как умудрилась без дальнейших повреждений устроиться на стул и посмотреть на того, кто сам того не ведая уже умудрился столь болезненно обойтись со мной.