— Ты шутки такие не шути — хрипло посоветовал мне седой — Думай, что говоришь…
— Никаких шуток — я устало качнул головой — Я палач. Палач Рург. И сегодня я предам пыткам, а затем убью каждого из вас.
Молодой истерично крикнул, вжимаясь в угол спиной:
— Врешь! Врешь, собака!
Седой заглянул мне в глаза и… понял. Застонав, он хлестнул себя по щеке и, набычившись, решительно прыгнул вперед, одновременно снизу-вверх нанося удар ножом, другой рукой при этом показывая ложный удар. Шагнув в сторону, я перехватил жилистое запястье, вывернул и тут же пнул в колено. Ахнув, седой упал на колени, подался лицом вниз, а я, продолжая выворачивать руку, забрал нож и резко отступил, вжавшись спиной в решетку.
— А-а-а-а… — выдохнул согбенный противник, медленно отползая назад — А-а-а-а… шлюхин сын… грешник…
— Гореть тебе во тьме огненной! — взвизгнул молодой, продолжая вжиматься в угол.
— Гореть — согласился я и повернулся на звук открывающейся двери.
Внутрь ворвалась знакомая кряжистая фигура, что некогда поражала шириной плеч, а теперь могла потрясти любого необхватностью пуза. Фигура хрипло рокотала:
— Сказал что он палач?!
— Да мало ли что он говорит…
— И ты его к приговоренным?!
— Так во второй такой места уж не было…
— Рург! — рявкнул кряжистый, увидев меня за решетчатой дверью — Чтоб мне мяса больше не жрать! Рург!
— Утро доброе, страж Магарий — вежливо склонил я голову.
Сплюнув, тот рявкнул на молодого стражника:
— Открывай! Живо!
Тот зазвенел ключами, выронил связку, поспешно наклонился за ней…
— А-а-а-а… — простонал седой узник, колотя себя кулаками по голове.
Молодой глядел на меня как волк в капкане на охотника. Равнодушно отвернувшись, я шагнул из камеры и попросил:
— Вина.
— Налью — пропыхтел Магарий — Да только ты ответь сначала — Нимрода ты?
— Нет.
— На нет и приговора нет — посветлел Магарий и повернул к выходу свою тушу — Сам он зарезался небось?
Услышав невысказанный вопрос отнюдь не глупого и мало кому верящего на слово многоопытного стража, я усмехнулся:
— Нет. Его дважды ударила ножом женщина. Та, что приютила его.
— Вдова Ромма? — удивленно крякнул страж, показав похвальную осведомленность — Да ну! У нее двое взрослых сыновей. Пятеро внуков! Родила она первый раз ох раненько… и муж у нее славный был… Хмельного в рот не брала. Подальше от всех держалась. И чтобы она да за нож взялась?