— Дети! Давайте позовём Дедушку Мороза! — Любовь Кузьминична, она же Баба Люба, приторно сияет. — Ну-ка, все вместе!
Ей тоже скучно. С гораздо большим удовольствием она пошла бы домой, опохмелилась стаканом первача и легла спать.
— Здравствуй, Дедушка Мороз, — шипит Генка, ковыряясь ложкой в носу, — борода из ваты…
Уши закладывает, не то от всеобщего рёва, не то от грохота канонады и падающих стен. Улыбается довольная Баба Люба, кусками ржавой арматуры щерится навстречу груда обломков.
Дым застилает глаза, но уже не жжёт. Сквозь утренний туман проступают очертания сельского дома с чуть покосившимся частоколом и резными ставнями.
Девушка на крыльце, она настороженно всматривается в молочную пелену, вслушивается в каждый шорох, словно боится пропустить мимо свою судьбу. Длинноволосый парень, вынырнув из тумана с букетом ромашек, улыбается так глупо, как умеют только влюблённые. Счастье в глазах у обоих. Долгим ли оно было, это счастье?