Ворота столицы запирались лишь на ночь, а за ними шли бескрайние равнины и маленькие селения, где простые крестьяне честно трудились, взращивая зерно или виноград для вина, пасли крупный рогатый скот и мелкую живность, которая затем непременно шла на убой, а изысканные блюда из нее подавались на королевских пирах.
Раэнэл, будучи мальчиком, часто объезжал с отцом свои границы, он помнил каждое селение, каждую равнину, но спустя десять лет все это как-то поистерлось в его памяти.
Тээа же почти всю жизнь провел в замке, изредка выходя из него вместе с дядей на прогулку. Кайо не отпускал его дальше леса, боясь, что как-то правда всплывет наружу не выпускал его даже в город. Южнее от замка находился большой деревянный дом, где обитали чародеи – гордые, свободолюбивые люди. Некоторые из них раньше часто гостили у Тол-Кариан, ведь тому часто был нужен их мудрый совет или просто приятная беседа. Но это было давно.
Когда Тол-Кариан умер, и его тело заперли в саркофаге, а сам саркофаг поместили глубоко под замком, как и всех крылатых королей древности, маги стали не в почете. Два года его главный советник – светлый чародей Варэл, правил как регент, но затем ему велели уходить восвояси. Магов не приглашали, они не рвались, а у Раэнэла не хватало смелости придти к ним и поговорить. Застарелый детский страх шевелился в его сердце. Не смерти и увечий он боялся, но презрительного и недоброжелательного взгляда от тех, кого считал близкими друзьями его покойный отец.
Набрав у поваров достаточное количество еды и воды, Раэнэл и Тээа ушли из замка, когда солнце высоко стояло над горами. Они решили идти пешими, чтобы не привлекать лишнего внимания. Кайо был погружен в свои королевские дела, поэтому их ухода он не должен был заметить.
Они вдвоем обогнули водопад, и пошли к Острым Горам через прохладный лес, который был наполнен сильными столетними деревьями. Они стояли безмолвно, раскинув длинные переплетающиеся между собой ветви, объятые золотисто-рыжей осенней листвой, будто огнем. Здесь ароматно пахло старой и молодой сильной корой с горьковатым привкусом. Спрятанный между толстых переплетенных ветвей, пел соловей и где-то наверху, не прекращая, острым клювом долбил дерево дятел. Здесь никогда не было тихо. Листья шелестели на слабом ветру, издавая привычную какофонию лесных звуков. Изредка, то там, то здесь, они срывались с тонких веток, кружились в воздухе, словно танцуя в последний раз, и беспомощно падали на землю, закрывая собой пожелтевшую траву. Конец золотой осени. Скоро подует холодный ветер, и не сегодня-завтра на землю выпадет первый слой холодного и твердого снега и укроет собой спящую природу.
Раэнэл шел твердым уверенным шагом, спрятав руки в складках плаща, чувствуя любое дуновение ветерка и каждый малозначительный шорох. Перед тем, как покинуть замок, он решил напоследок побаловать себя несколькими глотками царского фруктового вина. Зная, что больше никогда не возьмет в руки красивый хрустальный бокал, мужчина смаковал вкус пряного напитка, до сих пор ощущая его пьянящий вкус. Любознательный племянник носился между деревьями, то и дело, пропадая из виду и заставляя мужчину заметно нервничать.
- Ты взял еды? – звонко спросил Тээа, стрелой промчавшись перед дядей и запрыгнув на опушку. – Я первый раз так далеко в лесу! Я первый раз вообще так далеко от замка! Мы пойдем через Благородные Ворота?