- Что-то случилось?
Эрэ-Туранэ лежал на боку, подложив обе ладони под голову, и глядел на него - то ли равнодушно, то ли обеспокоенно. В данный момент сложно было понять, что таится в его глазах, похожих на две льдинки.
- Ничего не случилось. Просто нехороший сон.
- Вчера мне было так страшно. Еще никогда не чувствовал себя таким беспомощным. Кто вытащил меня? Ты? – Эрэ-Туранэ приподнялся на локте, зашипел от боли, и лег снова.
- Нет, менестрель. Лежи, отдыхай. Надо набраться сил. И хотя ты довольно плох, уходить нужно сегодня.
- Я смогу.
В горле у Раэнэла стало еще суше. Окинув взглядом племянника, мужчина вышел из комнаты, пытаясь принять обыкновенный спокойный вид. Крыло все еще волочилось за ним. На перевязанной ладони, пропитав ткань, застыло бурое сухое пятно крови.
Его уже не так штормило, он не шагался, хотя пережиток прошедшей ночи, едва не стоивший им жизни, болью в ладони напоминал о себе. Раэнэл вышел из комнаты и огляделся, щурясь от слишком яркого света. Кару в длинных темных одеждах и в белой рубахе, с закатанными до локтей рукавами, варил похлебку. Услышав шаги, он обернулся и поприветствовал Крылатого, невольно скользнув взглядом по волочащемуся крылу. Мягко кивнув ему, Раэнэл подобрал сломанную и теперь чужую часть своего тела и вышел из домика, плотно закрывая за собой сухую деревянную дверь. После того, как вчера ночью он выбил ее, она закрывалась плохо.
К утру метель прекратилась. Снег изредка медленно падал мягкими хлопьями, ласково касался лица, застревал в волосах, таял на живой горячей ладони. Он падал, затем прекращался, словно давая самому себе передышку, а затем снова падал.
Пелена вновь стала снежной и гладкой. Раэнэл сощурился, обходя домик вокруг. Вдалеке виднелся темной кромкой лес. Безмолвно стоящий, будто сотню лет. На его окраине было селение, откуда, судя по всему, воительница и менестрель брали еду, молоко и все, что им было нужно. Здесь Раэнэл никогда не был, хотя опыт мог кое-что ему да подсказать, если они пойдут дальше. Ару стояла на холме, глядя на тот же лес, спокойно сложив руки за спиной. Подол ее плаща слабо покачивался от легкого южного ветерка. Раэнэл подошел, встал рядом и тихо кашлянул.
- Доброе утро.
Ару не ответила, лишь дернула плечом. Было видно, что и сейчас она раздражена. Раэнэл, закрыв глаза от белого света, от которого болели веки, думал о том, с чего бы начать разговор, предугадывая каждый ответ воительницы. И каждый ответ был в его мозгу резким, как жестокая пощечина. В конце концов, чтобы не напороться на бессмысленную резкость, он решил не говорить ничего и уже собрался уходить, как до его ушей донесся звонкий мальчишеский голос.
- Дядя!