А еще за этим морем стоит неприступный Волкихар, укутанный в туман Хладной Гавани, и лорд Харкон определенно не тот человек, с которым Джону стоит сейчас встречаться…
Внезапная мысль захватила его разум. Шеогорат наблюдает за ним: веселится, потирает руки в ожидании новых петель судьбы, известных ему, но неизвестных Джону. Но ведь нынешний Шеогорат - это Шеогорат из прошлого, который с ним не знаком. Тогда какой ему интерес…
Некоторое время Джон честно пытался представить, как соотносятся прошлое, будущее и Обливион, а потом понял, что еще немного - и он просто рехнется от непосильной умственной натуги. Тут без толку гадать, смирился он. Что знают Принцы Даэдра и чего они не знают, ведомо лишь самим Принцам. Ясно было одно: если нынешний Шеогорат знает, почему он здесь, и наблюдает за ним, значит, и другие, возможно, тоже…
Молаг Бал. Херма-Мора.
На время Джон перестал дышать, осознав, что влез не просто в рискованную игру. Драконы явно преуменьшили степень опасности. Он влез не в игру, а прямиком в ловушку, и выход из нее лишь один - выжить и пройти облечение.
А наградой за это будет ответ на все его молитвы. Избавление от всех бед. Знать бы еще, в чем это будет выражаться… но, сидя здесь, он этого точно не выяснит.
Джон пригладил волосы и завязал их заново. Ему уже приходилось ходить с такой прической, дело привычное. Если подумать как следует, в будущем все знают, что Джон Сноу - это сплошные кудряшки, немного дракона и никакой магии. А вот приглаженный бретон Джулиан - это же совсем другое дело…
Вот только жаль, что Призрака здесь нет, подумал он, слезая с камня, - и замер. А вдруг есть? С одной стороны, это сплошное счастье, а с другой… приметный белый волк, который вылетает прямо из воздуха… да, после такого его, конечно, никто не вспомнит и не узнает!..
- Призрак, - позвал Джон, и боясь и надеясь.
Море тихо шумело, набегая на берег, вороша брошенные на песок водоросли. Скрипела ветка, потряхивая долгим полотном мха.
Чему удивляться… Ведь он стоит сейчас перед сердцем Зимы, а Призрак замер во времени вместе с Арьей и Браном и даже горластым, настырным Хоаром. И Дени, наверное, склоняется к детям, и улыбка не сойдет с ее лица, пока время не пойдет дальше.
Но все они там, а он здесь - и Призрак не появится. Может, это даже и к лучшему.
Джон несчастно скривился, ненавидя себя за крохотный проблеск облегчения и в то же время понимая, что на этот раз он и впрямь остался один. Впервые в его приключениях его никто не сопровождает и не поддерживает; драконы не прилетят ему на помощь и не растолкуют непонятное, и почти наверняка его больше не хранит воля Акатоша. Он один, сам по себе.
Что ж… Посмотрим, на что ты годишься, Довакин.
*
Дверь под двойной аркой скрипнула и пропустила его внутрь, обдав затхлым запахом пыли и запустения. Странно, подумал Джон, захлопнув за собой дверь и спускаясь вниз по лестнице к двери пониже. Как-то не похоже на убежище бандитов; казалось, здесь никто не появлялся еще со Первой эры.
За второй дверью обнаружилось длинное и странное помещение. Вдоль стен стояли постаменты с урнами; между ними виднелись человеческие черепа на кольях, и у каждого на макушке ютилась зачарованная тусклая свеча. Общая обстановка была вполне похоронной, и кости, валявшиеся прямо на полу, ее только усугубляли.
Джону оставалось лишь одно - признать, что он заблудился и пришел совсем не туда, куда надо. Фаргот сказал, от мостка направо, а он… да, он, увлекшись грибами, свернул налево.
На мгновение у него возникла мысль, что делать ему здесь нечего и, пожалуй, пора с позором вернуться обратно в городок, чтобы начать поиски заново, но потом он заупрямился. С тех пор, как за ним затворилась дверь, его не оставляло очень странное чувство. Прислушавшись к себе, он с удивлением понял, что это чувство освобождения. Здесь его не услышат; здесь он может быть собой и позволить себе любой Йоль, какой пожелает.