По комнате плыл тонкий аромат зелёного чая с привкусом молочного шоколада. Оба брата с удовольствием потягивали из белых фарфоровых чашечек тонизирующий напиток, слушая рассказ женщины о произошедших событиях.
— Похороны будут завтра, — неестественно выпрямив спину, проговорила миссис Хоккинс, — если хотите, можете прийти. Церковь евангелиста Луки, в одиннадцать часов утра.
— Спасибо, — неловко проговорил Сэм, перехватив обеими руками горячую чашку, — мы придём.
— Мы осмотрим место преступления?
— Да, конечно. Я вас провожу.
Женщина торопливо встала со старенького кресла, она оказалась невысокого роста, и подошла к двери, опустив ручку.
Коридоры дома пестрели свежими еловыми ветвями с колючими иглами, изредка с потолка свисали большие и маленькие снежинки из листов белой бумаги. По коридорам бегали дети разных возрастов, уже словно позабывшие о том, что случилось несколько дней назад. Дети постарше сидели в комнатах или же на широких подоконниках, переговариваясь между собой и практически не обращая внимания на агентов ФБР. В принципе, старшие редко когда показывали свои лица чужакам.
Директор остановилась возле одной из бесконечного потока дверей. И, замявшись, открыла её. Замерев на пороге, она виновато улыбнулась братьям:
— Извините, я не… Мне слишком тяжело туда идти. Ведь каждый из них, бегающих в коридорах, запиравшихся от страха в своих комнатах, курящих, затаившись, в сарае за домом, дорог мне. Они все мои дети.
Винчестерам открылась жуткая, но привычная картина. Комнату, скрывавшуюся за жёлтой полицейской лентой, ещё не покинул дух смерти. Пятно, алое, кричащее, намертво прилипло к холодному полу. На стене возле двери затаилось несколько рваных пятнышек крови.
— Ну что, Сэмми, вперёд и с песней.
Вытащив измеритель из внутреннего кармана старой куртки, парень прошёлся вдоль стен, изучая комнату.
— Приборы зашкаливают, Дин, — проговорил младший Винчестер.
— Угу, ни серы, ни странных остатков, на окнах железные решётки. Определённо, тут поработал призрак. Причём умелый, — и добавил с сарказмом, — осталось найти тех, кто погиб здесь при странных обстоятельствах. Выбор невелик, не правда, ли?
— Дин!
— Дин и Дин, что тут поделать?
Они даже не просили, но директор настояла, чтобы мальчики заняли одну из комнат бывшей усадьбы. Те, разумеется, не стали отказываться, а легли в предложенном месте, радуясь тому, что не придётся вновь рассекать снежные просторы в поисках подходящей гостиницы.
Похороны были ровно в одиннадцать в небольшой церкви. Было много людей, и все из них — жители детского дома, его маленькие воспитанники и воспитательницы. Винчестеры здесь, словно нежданные гости.
В гробу лежало довольно тонкий труп девушки. Рыжие волосы и чересчур бледное тело казалось восковой фигурой, настолько естественно оно смотрелось в гробу из светлого, карамельного цвета дерева.
Пастырь неторопливо отпевал душу девушки, церковный клирос, печально скорбя, пел песнопения. Кто-то плакал, директриса с трудом сдерживала слёзы, некоторых воспитательниц била мелкая дрожь. Как ни странно, лучше всех держались дети, те, кто стояли у самого гроба. Они не плакали, стояли твёрдо и ровно, словно солдаты, охраняющие сон госпожи.
Сэма заметно передёрнуло.