Он посмотрел на меня исподлобья и вернул взгляд на руку.
- Потом я приезжал каждый месяц, хотя это и стоило мне понижения в звании и постоянных выговоров. Но я не мог ничего с собой поделать, меня тянуло к тебе и я... я решил, отказаться от своей мести, доиспользовать свою энергию и стать обычным человеком.
Если я скажу, что его слова меня не тронули - то совру, но я все равно ответила с безразличием:
- Поздравляю. И что ты хочешь от меня?
- Я хочу второго шанса. Хочу начать все с начала и быть с тобой.
- А я не хочу! - из противоречия ответила я.
И, вообще, я не собираюсь сразу же прощать его, хотя его решение меня, вправду, обрадовало и дало надежду на то, что мы можем быть вместе.
Соколов поднялся, решительно подошел ко мне, сел рядом. Я, заподозрив неладное, хотела было встать, но меня схватили за талию, прижали к себе, уткнулся лбом в поясницу и заговорил:
- Лена, я не могу без тебя... я без тебя не живу, а существую... существую, как пустая оболочка.
Я понимала его, потому что испытывала тоже самое, что и он. Эти полгода я лишь существовала. И когда он появился передо мной, то поняла, что я словно возродилась... или вышла из комы.
Он развернул меня лицом к себе, заглянул в глаза, и взгляд у него был такой молящий о прощении, что мне как-то стало не по себе.
- Дашь мне второй шанс?
Возможно, нужно было включить гордячку, но я не стала. Он ради меня решил, отказаться от силы, а это уже значит многое.
- Дам, - прошептала я.
Мне улыбнулись такой счастливой улыбкой, что мои губы просто не в силах были противостоять желанию самой улыбнуться.
Соколов запрокинул голову и подался немного вперед, и я ответила на призыв: наклонилась, поцеловала его, руками обняла за шею.
Мой личный мудак заставил, опуститься ему на колени, я оторвалась от его губ и прошептала:
- Ну, так просто ты у меня прощения не выманишь.
Мне продемонстрировали соблазнительную улыбку и самоуверенным:
- Посмотрим.
Я хотела было его оттолкнуть, но его губы мигом убрали все мысли из головы, наполняя ее счастьем.
И мы целовались, не так как в парке, а медленно, нежно, словно пытаясь утешить друг друга за те полгода боли, которые мы испытали.
А потом заявился Макс, увидел нас, начал орать, пока я не накапала ему пятнадцать капель рома для успокоения.
- Ты хоть можешь предстать себе, что с ней было, когда ты внезапно исчез?! - зло он спросил у Соколова после третей рюмки"успокоительного". - Она ходила - неживая! И, вообще, почему ты внезапно исчез, никому ничего не сказал? Не объяснил Лене?!
Соколов посмотрел на меня, задумчиво нахмурился и спросил:
- Ты ничего не сказала?