- Какая ирония: его Саша зовут. По настоящему. Помнишь тот в парке?
- Вот только Шурика не надо в свои разборки вплетать! - заступился за одного рыжего другой. - Он отличный парень и ты ему, действительно, нравишься... - Макс осекся, поняв, что сболтнул лишнего, с тревогой взглянул на Соколова, но тот оказался поразительно спокойным.
- Валяй, - махнул парень рукой. - Я уже привык к твоей привычке, угрожать мне другими парнями.
- Привык? Да я всего однажды сказала, - разгневанно уточнила я.
И вспомнил же!
- Это уже второй, - тоже уточнил он.
- Знаете, что ребятки, - прервал нас Макс. - Валите-ка домой, потому что мне, признаться, уже зае*лось слушать ваши разборки!
- А ром? - тут же спросила я.
- Забирай, алкашка, - махнул он рукой на бутылку.
- Сам ты алкаш! - возмущенно ответила я, спрыгнула с подоконника и направилась в коридор, обуваться.
Соколов последовал за мной, и когда мы оказались на улице я с нарочитой холодностью сказала:
- Можешь меня не провожать.
- И не собирался, - хмуро ответила Соколов, развернулся и стал отходить от меня.
Я стаяла и просто оторопевши смотрела ему в спину.
Обида - обидой. Гордость - гордостью. Но блин!..
- Соколов - ты мудак! - закричала я.
Секунда - и он уже возле меня. Схватил, прижал к себе и принялся целовать. Когда жар наших поцелуем приутих, мы прижались друг к другу как пингвины при буре и Соколов сказала:
- Люблю тебя.
- И я тебя люблю, - ответила я и счастливо улыбнулась.
- Пообещай, что больше никогда не будешь говорить, что уйдешь к другому парню.
- Посмотрим на твое поведение.
- Лена!
- Ладно... Обещаю, шантажист недоделанный.
Меня вновь поцеловали, а потом отвезли домой на машине, кстати, другой, и марку в этот раз я узнала. Это был черный "мустанг".
Перед моим домом мы еще долго не могли отлипнуть друг от друга, а потом, когда мы дошли уже до той точки, после которой девушки, обычно, приходят домой только под утро, я медленно отстранилась и сказала:
- Давай не сейчас.
Соколов некоторое время смотрел на меня таким взглядом, отчего внутренние органы совершали кульбиты, которые и не снились цирку Дюсолей, а потом глубоко вздохнул и ответил: