— Что должно было случиться?
— То, что ты поймешь, какая он сволочь. Он тебе это продемонстрировал, да? А ты думала, будет иначе, когда связалась с ним? Что он всегда будет оставаться мягким и пушистым? Думала, что приручила эту акулу? И что, потрепал он тебя своими знаменитыми зубами с мертвой хваткой? Облилась кровью, детка?
Кэрол не двигалась, смотря ему в глаза холодным взглядом.
— Еле ноги, небось, унесла? Повезло тебе, просто повезло. И что, всю жизнь собралась от него прятаться? Идея, конечно, неплохая. Но ведь земля круглая, и твоя тайна в любой момент может быть раскрыта. Ты понимаешь это?
— Моя тайна раскрыта не будет, — уверенно возразила Кэрол.
— Может быть, если ты сделаешь для этого все возможное, — положив ладонь ей на затылок, он поцеловал ее долгим жадным поцелуем. — Кстати, если тебе интересно, я мило побеседовал с твоим муженьком. Он был со мной довольно приветлив. Мы даже вышли вместе на балкон, чтобы покурить. Разговаривал со мной, как ни в чем не бывало, как со старым приятелем… как будто не он отобрал у меня любимую женщину, любимую работу, вышвырнув на улицу, как шелудивого пса, — губы Кевина скривились от неприязни. — А я смотрел на него и с трудом сдерживал хохот. Ты, любовь моя, не представляешь, каких усилий мне стоило сдержаться и не бросить ему в морду, что ты не в могиле, а в моей постели… Что он лопух и рогоносец, который как последний идиот носит цветочки на могилку жене, которую в это время трахают… я трахаю. Боже, как хотел бы я посмотреть на выражение его лица в тот момент, когда бы он об этом узнал. Может, после такого унижения в нем поубавилось бы спеси, а, как думаешь?
— Думаю, что это у тебя поубавилось бы шансов уйти оттуда с яйцами и без собственного члена во рту. И я бы хотела на это посмотреть, — оттолкнув его, Кэрол резко поднялась.
— Вряд ли у тебя будет такая возможность, милая, потому что следующий, с кем он расправится, будешь ты. Я не буду гадать, что он сделает с тобой, для меня это слишком страшно, ведь я обожаю тебя, моя маленькая колючка!
Он снова схватил ее и, поднявшись со стула, прижал к себе.
— Не будем ссориться, — примирительно сказал он. — Хочешь, я расскажу тебе, о чем мы с ним говорили?
— Нет.
— Зря. Мы говорили о тебе. Да не пугайся, я ничего ему не сказал. Просто он был в хорошем настроении, и я как бы невзначай, с улыбкой, припомнил о нашем давнем конфликте. Я думал, он хотя бы поинтересуется, как я живу после того, как он сломал мою жизнь, что сожалеет, что так получилось, а этот ублюдок ответил, что ничего не имел против меня, но ты была его женщиной, и я сам виноват в том, что со мной произошло. Что мне повезло, что я не додумался к тебе прикоснуться! Ну не сволочь, а? Я сказал, что все понимаю и не держу зла.
— Он тебе не поверил. Он не дурак. Ненависть из тебя так и прет, — хмыкнула Кэрол.
— Плевал я, поверил он или нет. Сейчас он представляет собой сплошное посмешище, я это знаю, и этого достаточно для удовлетворения моих обид. Я его сделал, я отъимел его, потому что его жена — моя любовница. И пусть теперь задирает нос, сколько хочет — я только посмеюсь над ним и похлопаю по рогам.
Сердце Кэрол вдруг заколотилось быстрее, она с тревогой взглянула на него.
— Что ты говорил ему? Рассказывай, слово в слово!
— Ты чего? — не понял Кевин, разглядывая ее побледневшее от ярости лицо.
— Тупой придурок, он мог все понять! — Кэрол вцепилась в его рубашку и затрясла, поддавшись панике. — Идиот! Он итак сомневается в моей смерти, а ты мог дать ему повод подумать, что ты знаешь, что его обвели вокруг пальца…
— Успокойся, я ничего не дал ему понять, что я, совсем дурак, что ли?
— Да, дурак! Дурак! Ты Джека не знаешь! Да ты весь светишься злорадством и ехидством… О, Боже, он понял… он все понял! — отпустив Кевина, Кэрол в ужасе схватилась за волосы. Кевин стиснул пальцами ее плечи.
— Ничего он не понял! Даже если он заметил мою неприязнь и злорадство, то причем здесь ты? Источником моего злорадства и тайных насмешек может быть его горе, поражение, то, что он потерял женщину, из-за которой у нас вышел конфликт, потерял семью. Если он и заметил мою ненависть, то его совсем не удивит, что я втайне радуюсь тому, что его постигло несчастье. Только я не такой дурак, чтобы демонстрировать ему свою неприязнь. Я совсем не хочу, чтобы он увидел во мне врага. Так что успокойся.
— Трус! У тебя не хватает смелости даже на то, чтобы показать свое истинное к нему отношение! — с презрением бросила Кэрол. — Что ж, вполне могу поверить, что ты изо всех сил вилял перед ним хвостом и лизал ему руки! Могу тебя уверить, что зря старался — Джек не купился на это. Он заметил, что трагедия в его жизни тебя радует, и пусть я сдохну, если не так, но я знаю своего мужа — он в тебе этой радости поубавит! На твоем месте я бы вернулась домой, притихла и молилась бы, чтобы он забыл о тебе. Ты глупец, Кевин.