— О, чувак! — проревела я. — Ты выглядишь в этом нелепо! Убирайся!
— Ага! — крикнула Ханна. — Неделя Испытаний или нет, мужчинам нельзя ходить в душ для девочек!
— Можно, если так сказала Кеззи, — ответил он.
— Что?
Зенас кивнул, как бы напрягая все эти мускулы.
— А-ага, это Кеззи сказала мне подойти сюда, — он начал ласкать своё вялое мясо. — Это наказание, толстуха.
— Наказание?
Следующим эхом раздался голос Кеззи. Поправка: грёбаной Кеззи.
— Это сбивает с толку, Энн, что ты можешь быть такой хорошей в одну минуту, а в следующую — полностью облажаться, — раздался её бестелесный голос.
Он звучал из спрятанного где-то динамика, что могло означать только…
— У вас есть микрофон в душе?
— Кажется, вчера вечером я совершенно ясно дала понять, что в Альфа-Хаус полно микрофонов. Правда, Энн? «Сумасшедший мозг», подумавший о чём-то действительно достойном «канализации»? О, и моё любимое на данный момент — «самоуверенная белокурая пизда».
С таким же успехом я могла засунуть свою ногу себе в рот. Я упала на колени, глядя на то место, где находился этот скрытый динамик, и умоляла:
— Простите, мисс Кеззи! Мне жаль! Пожалуйста, поверьте мне!
— О, я действительно верю, что тебе жаль, Энн. И ты будешь ещё больше сожалеть, как только твоё наказание вступит в силу, — она усмехнулась. — Будем надеяться, что кое-какая другая часть твоего тела будет размером с твой грязный рот…
Ханна и Мерси обнимали друг друга и плакали, как пара пятилетних детей на действительно страшных американских горках, когда Зенас встал на колени позади меня и начал поливать мою трещину мылом, но они кричали вдвое громче, когда он погладил свой ствол полностью и, даже не останавливаясь, затолкал всё это мне в задницу по самые яйца. Я не особо люблю кричать, но даже я вскрикнула на это.
— Не-е-ет! — завизжала Мерси.
— Он слишком велик для этого! — крикнула Ханна.
— Ой, толстуха, твоя дырка такая же большая, как у дикого оленя. И хорошо разработана. Видимо, много членов в неё вонзалось.
Клянусь, это было как если бы туда засунули грёбаный баклажан, жирным концом вперёд. Даже мне в этот раз было больно, я дышала, как будто вот-вот утону, пока этот монстр нырял и вылетал. Зенас хмыкнул в такт ритму и протянул руку, чтобы хлопнуть меня по животу, и он это сделал.
— Э-э-э, большой поросёнок, ты такой смешной, хе-хе-хе.
— О, давай уже кончай, чувак! — я умоляла, и теперь я плакала, как всегда плакала Мерси.
— О-о-о, а что я чувствую? У тебя там желчный пузырь, толстуха? Давай посмотрим, не лопнем ли мы его…
— Прекрати! — кто-то прокричал, и удивительным было то, что… это была Мерси. Она оторвалась от Ханны, чтобы смело выступить вперёд — лобковые волосы были насквозь мокрые, она скрипела зубами, ярость светилась в глазах. — Хватит, Зенас! Ты не можешь просто насиловать девушек в любое время, когда захочешь! Так что лучше НЕ ДЕЛАЙ ЭТОГО!
Должно быть, это был первый раз за всю грёбаную жизнь Мерси, когда она действительно рассердилась и накричала на кого-то. Но как только она это сделала, Зенас перестал стучать меня по заднице и просто посмотрел на неё.
— Так… ты хочешь, чтобы я остановился?
— Да! Прекрати!