Но мне этого было мало. Я перетащила её через барную стойку животом вниз и задрала её узкую джинсовую юбку. На ней даже трусиков не было — вот шлюха! — но так получилось даже лучше.
— Ханна! Иди сюда и раздвинь этой суке булки! — крикнула я.
Ханна неуклюже подошла, пыхтя и сопя.
— Что ты собираешься сделать?
— Просто выполняй! — я схватила пистолет с газировкой из-за стойки бара, и когда Ханна раздвинула ягодицы этой суки, я воткнула пистолет ей в задницу и наполнила эту деревенщину диетической Pepsi.
— Вау, это здорово! — взвизгнула Ханна.
Ага. Это было здорово. Очень здорово.
Но именно это моё действие изменило ход событий. Теперь все стали ещё более психованными — это стало совершенно неуправляемо. Чуваки дрались с чуваками, чувихи дрались с чувихами, некоторые чувихи дрались с чуваками и побеждали — даже старый бармен бил людей по голове метлой. Летали стаканы и бутылки, со шлюх срывали одежду, столы крушили.
— Мы должны убираться отсюда, Ханна! — крикнула я. — Это превращается в бунт деревенщин!
Мы схватили нашу одежду и собирались убежать, но затем Ханна спросила:
— Погоди! Где Кеззи?
Это был хороший вопрос, потому что я её не видела, но потом я заглянула в бильярдную и…
Чёрт возьми!
Джетро и Вилли терзали Кеззи по бильярдному столу. Один был у спущенного верха Кеззи, он тёрся членом между её грудей, а другой стягивал с неё трусики.
— Прекратите это! — закричала я.
Я схватила Вилли за волосы, но он просто закрыл мне лицо рукой и оттолкнул. Я приземлилась на стол и сломала его. Ханна помогла мне встать.
— Мы должны позвать Зенаса!
Но прежде, чем мы успели дойти до входной двери…
Входная дверь вылетела.
Бой остановился, как в стоп-кадре, и вся таверна замолчала. Затем вошёл Зенас.
Если раньше я думала, что шум был ужасным, это было ничто по сравнению с этим. Когда все деревенщины увидели Зенаса, стоящего там в его костюме горничной, они начали смеяться так сильно, что я подумала, что потолок вот-вот рухнет. Но самое лучшее… они смеялись недолго.
Зенас снял туфли тринадцатого размера, затем схватил Вилли и, примерно за одну секунду, перевернул его вверх ногами, ударил его головой об пол и одним движением поразил его промежность. Даже если бы этот парень не сломал себе череп, у него никогда не было бы детей, и это было к лучшему, потому что все они были бы метамфетаминовыми наркоманами, без вариантов. Джетро был на голову выше Зенаса и был ещё мускулистее, но когда он ударил Зенаса кулаком по лицу…
Ничего не произошло.
Зенас только улыбнулся и выбросил парня в окно.
Хотя в таверне было ещё десять или пятнадцать парней, и эти ребята были крутыми, не имело значения, двое против одного, трое против одного, четверо — Зенас выбил из них всё дерьмо. Это было похоже на просмотр драки в салуне из старого вестерна с Джоном Уэйном, только в этом случае Джон Уэйн был одет как грёбаная французская горничная. Через десять минут все чуваки в помещении валялись без сознания.
— Боже, Зенас, — сказала я. — Ты — единственный человек, надравший задницу им всем.
— Ну, мужчина и отличается от мальчиков тем, что может постоять за женщину, понимаете? Это вовсе не большое дело.
Мы нашли Кеззи у бармена. Она протягивала ему пачку денег.
— За ущерб, мистер Уиппл. И спасибо за то, что помогли нам.
— Всегда приятно, — сказал старый чудак.
Мы направились к двери, но — на мою удачу — ко мне и Ханне, пошатываясь, подкралась ещё одна деревенщина с татуировками в виде черепов и сказала:
— Вы, два толстых куска дерьма, убирайтесь отсюда и никогда не возвращайтесь! Вы ничто, просто шлюхи, такие большие, жирные ШЛЮХИ! — произнесла она с акцентом на слове «шлюхи».
— Твой папаша, должно быть, кончил в твою мать собачьим дерьмом, и появилась ты, — сказал Зенас и…
БАХ!
…Ударил её кулаком между глаз и отправил её в полёт. Она приземлилась на стол и, конечно же, сломала его. Ещё до того, как она приземлилась, её глаза закрылись, а при ударе из сумочки вылетела куча кристаллического метамфетамина.
Зенас обнял нас за плечи и вывел наружу.