— А мы не с пустыми руками, — отозвался Арий и полез на верхнюю полку, выудив бутыль. — Бабушка еловую наливку подарила, — объяснил он, нарочито облизнувшись. — Ни один сыщик не откажется.
Стажёрка пожала плечами.
— Отказаться-то, не откажется. А толку?
— Ты сама говорила, что это мой шанс получить свиток. Если есть хоть маленькая надежда, я готов попробовать.
Они вышли на лестницу. Небо затянуло чёрными тучами, и даже густой лес потерялся в кромешной тьме. Только переливался огненными сполохами циферблат Дененочных часов, да размеренно светились фонари на цепях, едва освещая занятые тенями ступени.
Они спустились на самый нижний из жилых ярусов, невольно отступая подальше от статуй гарпий, и подошли к накренившемуся крыльцу. На пошарпаной, потрескавшейся двери вместо глазка открылся заспанный, разукрашенный сеткой покрасневших прожилок, большой припухший глаз. Несколько раз мигнул, покосился по сторонам и нацелился синим дрожащим зрачком на незваных гостей.
— Чего шляетесь? — прокаркал недовольный голос. — Хозяин спит.
Синдибум показал бутылку и щелкнул пальцем по горлышку.
— У нас срочное дело! — торжественно объявил он.
Зрачок закатился под веко и закрылся.
— Принесла нелёгкая. Эй, Разнюх! Клиенты пришли!
Дверь, недовольно шурша засовом, отворилась. Помятый домовой встретил их усталым кряхтением. Потёр раздувшийся красный нос и заковылял в нору, припадая на одну ногу. Из-под подола засаленной рубахи, подметая грязный пол, торчал седой хвост.
— И чего вам не спится, как всем порядочным колдунам, — хромая и размахивая короткими толстыми руками, причитал он. — Ходите тут, ходите. Не дом, а перекрёсток страждущих. Я слишком стар, чтобы тратить последние дни на шум и суету. Мне нужен покой, а не разбитное веселье.
Они, морщась, прошли в коридор. Мара прикрылась платком, закашлявшись. Почти потухший камин чадил едким дымом, но даже он не мог перебить тяжелого запаха скисшего пива.
Старый сыщик, покачиваясь, вывалился в гостиную в рваной чёрной мантии, шлёпая босыми ногами по липкому полу. Отпихнул с дороги прожжённый скомканный коврик, больше похожий на дохлого дубовника, и, подцепив с низкого столика кувшин, начал жадно пить. А промочив горло, рухнул в продавленное кресло и, закинув ногу на ногу, впился пятернёй в немытую, свалявшуюся бороду.
— Синдибум! — сплюнул он в камин. — Если ты опять решил подсунуть мне слабительное вместо выпивки, я тебе лысину смолой натру.
— Извините, — потупился Арий. — В тот раз это случайно вышло. Я нёс лекарство, а вы…
— Проехали! — махнул головой Разнюх, и круглые окуляры сползли на кончик перечёркнутого шрамом носа.
Он поправил дужку, спрятав пронзительные, хоть и едва различимые за мешками глаза и уставился на стажёрку.
— Тебя чего-то не помню, — забубнил он и поправил лезущую в лицо челку. — Не томи, Синдибум, давай, что принёс!
Арий протянул еловую наливку, и старый сыщик, подозрительно принюхавшись, отпил из горлышка.
— Чудодейственный бальзам, — отрекомендовал он. — Ну, что надо?
Мара протянула рогатую шляпу.
— Владельца найти!
— Благородная миссия, — усмехнулся Разнюх. — Вернуть чародею цилиндр очень великодушно, но я такой фигнёй не занимаюсь. Занят очень.