«Толку от неё тогда,» — подумала я и зачарованно спросила:
— Какую форму?
— А это уже тебе решать придётся. Потом, когда закалка завершится.
Раздался треск углей и гном повернулся к жаровне. Мой меч уже светился бордовым.
— Что ж, пора приступать, — он извлёк оружие за рукоять (на которой даже не оплавилась проволока) и сказал, — Положи руку на крестовину.
Я протянула ладонь и тут же отдёрнула. Оплавиться ничего не оплавилось, но жар я чувствовала
— Он же раскалённый!
Гном посмотрел на меня как на идиотку:
— Конечно раскалённый — он в драконьем огне лежал, глупая умги! Твоя боль нужна, она даст клинку силу, даст ему понимание. Положи руку и закрой глаза.
Закусив губу, я закрыла глаза. Правильно сделала — в нос тут же ударил запах горелого мяса.
— Убери «защиту от боли».
«Теперь уже поздно думать. Убирай»
О решении я пожалела моментально. Самое удивительное было в том, что я смогла не закричать, хотя боль была такая, которую я последний раз чувствовала разве что в башне Карионы.
Почти сразу я почувствовала запах палёного мяса и кожи, после чего начала дышать ртом, сквозь стиснутые зубы. Я слышала как звенел молот, как дрожал под моими обгоревшими пальцами меч, и не сразу поняла, что Хрольф нараспев говорит слова на незнакомом языке:
— Клур хорта тха… Риг логьенла мьех тха… Зин турмлья тха…
Раздалось шипение звук льющейся жидкости, на изуродованную руку попало несколько раскалённых капель. Снова зазвенел молот.
Надо признать, я потеряла счёт времени — я просто стояла и стиснув зубы терпела боль, пока гном наконец не произнёс:
— Всё, умги, можешь открывать глаза. Ну и с рукой что-то сделай.
Я выдохнула и оторвала пальцы от рукояти, стараясь не замечать отслаивающейся кожи. Призвала на помощь регенерацию и сразу почувствовала, как изуродованным пальцам возвращается чувствительность.
— Не на руку свою пялься, что ты там не видела? Сюда смотри, — раздался недовольный голос мастера.
Надо признать, за этой пыткой я совсем забыла, ради чего это всё затевалось. Но взглянув на стол, с удивлением выдохнула
— Это… это мой меч? Он такой… красивый…
— Женщины, — фыркнул гном и отвернулся.
Между тем, я действительно выдала то, что думала — меч был красивый. Почти метр чёрно-багряной стали, пламенеющий клинок с довольно большим шагом волнистого лезвия сверкал скрытой силой. На клинке появились странные руны, не гномьи и не эльфийские — иные, они словно жили своей жизнью, сплетаясь в змеистые узоры. Я пригляделась и поняла, что они не выбиты на лезвии, а словно живут внутри самого металла.
На рукояти странные шипы, эфес изменил своей округлой форме и вытянулся, походя теперь на бутон розы, перевитой шипастыми стеблями. Такие же стебли складывали и гарду, хотя на ней, казалось, чего-то не хватало. Чего-то важного.