Из-за угла показались будущие жертвы. Они едва брели, многие были страшно изуродованы, некоторых приходилось поддерживать – они не могли идти сами.
- Вот этот точно твой, – кивнул Дэвид на пожилого мужчину с крупным орлиным носом. Его лицо было страшного синюшного оттенка, губы запеклись, тело покрыто огромным количеством кровоточащих разрезов, кое-где схваченных наживую.
Стивен вспомнил, как аккуратно его руки, управляемые Томасом, накладывали стежки швов. Томас любил себя и страшно о себе беспокоился, не считая нужным делать это для других. Зачем? – Ведь всё равно они предназначались для печи крематория.
Мужчину вели, вернее, волочили на себе две девушки, выглядевшие не лучше. Взгляд одной из них остановился на Прайсе, и Стивена будто обожгло – столько в нём было ненависти.
Группа подошла ближе и по сигналу Юджина остановилась. Люди были сломлены морально и физически, они подчинялись беспрекословно. И что самое страшное – не все они были безумны. У многих, в том числе старика и девушек, на лицах отражалось глубокое понимание происходящего. Понимание и обречённость.
Сквозь людскую массу пробились два конвоира. Они волокли молодого человека с таким же характерным носом, как у старика.
- Ты умрёшь последним, – сказал ему один из мучителей. – После того, как мы отправим в бескрайние поля великой охоты всех твоих соплеменников.
«Индейцы, – понял Стивен. – Кому-то понадобилась земля».
- Эй, – забеспокоился Дэвид. – Он же практически здоров. С таких надо начинать. Гарри, тебе фортели нужны?
- Приказ Вэннаката, – пояснил Гарри. – Доктор сказал, что этот пойдёт после всех.
- Вэннаката здесь нет, – осторожно заметил Дэвид.
- И что? – резко спросил его собеседник. – Я не собираюсь нарушать его распоряжение из-за твоей трусости. Я не хочу быть следующим.
- Да я просто так сказал, к слову, – смешался Дэвид.
- Займись делом, – жёстко посоветовал Гарри.
Юджин открыл заслонку. Из огромного жерла печи дохнуло жаром, огонь ревел и бесновался, требуя пищи. Дэвид бесцеремонно рванул старика из рук девушек, сгрёб в охапку – у того не было сил сопротивляться – и швырнул в печь. Живого. Тот страшно, по-звериному закричал, люди в коридоре разразились криками, стонами и плачем, охранники заработали дубинками, заставляя их замолчать. Молодой индеец напрягся, стараясь разорвать верёвки.
Стивена затрясло. Он сделал шаг вперёд, поднял брошенный Дэвидом огнетушитель и ударил мужчину по плечу. Дэвид, уже тащивший в огонь новую жертву, охнул и удивлённо обернулся к Прайсу.
- Ты что ж делаешь, скотина?! – прохрипел он. – Да ты…
- Прайс?!! – удивлённо воскликнул Гарри. – Вэннакат приказал взять его…
Он бросил индейца и кинулся к Стивену. Молодой человек, воспользовавшись этим, прыгнул ему на спину и впился зубами в шею. Очевидно, ему удалось перекусить сонную артерию. Брызнула кровь. Увидев это, второй охранник попытался пустить в ход оружие, но прыжок индейца послужил спусковым крючком, высвободившим страх, ярость и ненависть остальных. Охранника схватили десятки рук и швырнули на землю. Он скрылся под массой копошащихся тел. Несколько человек вцепились в Дэвида, всё ещё державшегося за ушибленное плечо. Кто-то вырвал огнетушитель из рук Стивена и ударил им Юджина. Тот упал. Он был ещё жив, когда толпа, молниеносно разделавшаяся с конвоирами, принялась рвать его на куски со всей яростью доведённых до предела отчаяния людей.
Всё было кончено за несколько минут. Люди поднялись и отступили. На полу остались лишь четыре изувеченных человеческих тела, и уже невозможно было определить по останкам, кем они были при жизни. Взгляды жертв Вэннакота остановились на Стивене. Молча, неумолимо и грозно, люди стали надвигаться на него. Прайс вздрогнул, машинально сделал шаг назад. Потом ещё один.
«Они меня же в эту печь сейчас и затолкают, – похолодев от ужаса, сообразил он.
Из самых глубин психики поднялась волна животного ужаса и затопила Стивена целиком. «Нет! НЕТ! НЕ-Е-Е-Е-Т-Т-Т-Т-Т-Т!!!!!!! – забилась в сознании единственная мысль. – Жить! Я хочу жить! Я не могу здесь умереть вот так!!!» Лишь колоссальным усилием воли Прайсу удалось удержаться от того, чтоб не покатиться по полу, воя, визжа, рыдая и умоляя о пощаде тех, кому сам он не оставлял ни единого шанса.
«Томас!» – понял Стив. Тот, о ком Вэннакот презрительно отозвался «уже бы валялся в ногах, вымаливая прощение».
-Ну нет, скотина, – пробормотал Стив. – Ты не сумел достойно жить, но я смогу достойно умереть.