На следующее утро синеглазая совсем не плакала. А зачем? Слезами горю не поможешь. И она просто улыбалась всем назло. Все посчитали, что с горя та и свихнулась. А её не покидало чувство чего-то хорошего. И даже мрачность вокруг: ритуальные песни, косые взгляды тех, кто сожалел, и тех, кто презирал — ничего не пугало обладательницу синих волос. И только внимательные могли заметить дрожь в её ногах.
Белое платье тянулось по земле. Всё выше она поднималась. И стоя на вершине, Вирсавия всё-таки признала свой страх. Сильный ветер дул в спину, будто подталкивая вперёд.
Вдалеке послышался рёв дракона, а после всё видней были его очертания в ясном небе. Когда его можно было хорошо разглядеть, синеокая, уже ни о чём не думая, сделала, как казалось, последний шаг вперёд. Она ожидала оказаться в когтистых лапах летающего ящера. Но вместо этого очутилась в очень ярком пространстве, где порхали золотые и чёрные бабочки, перед этим успев краем уха услышать очередной рёв дракона.
В этом месте было так легко. Девушке это казалось сном. Скрип за спиной заставил Вирсавию обернуться. Перед собой она увидела соединённые между собой и напоминающие тори качели на цепях. На одной из качелей сидело светлое золотое существо с чёрными пустыми глазницами и силуэтом оно напоминало женщину. Напротив сего существа было другое: чернее тьмы с золотыми глазницами и силуэтом оно было подобно мужчине. Девушка едва сдержала крик. Синеглазая слышала голоса. Она попыталась спросить, но собственного голоса не слышала, чему удивилась и растерялась.
Перед Вирсавией появилось непонятное извивающееся нечто, вокруг которого чёрные и светлые бабочки порхали, сливаясь в один поток.
«Не бойся», — пронеслось в её голове. Один из множества потоков отделился от извивающегося существа и впился девушке в ключицу над сердцем. Вирсавия, к своему счастью, ничего не почувствовала, было совсем не больно. Чувство прилива некой энергии ещё долго не покидало её разум. Синеокая снова услышала чьи-то голоса:
«Давно пора научить людей дару, что очень долго ждал своего часа — магии. А ты, Вирсавия, береги благословение Иллаха», — и вокруг неё закружилось множество тех самых бабочек.
А дальше время шло своим привычным ходом. Драконы больше не трогали их деревню. Вирсавия открыла у себя дар к магии, чего поначалу до жути боялась. В их поселение появились те существа: Того и Ра и обучили людей магии. Давид на пару с Вирсавией стали сильнейшими магами и супругами по праву. Их интерес к знаниям был неиссякаемым. И вроде всё было хорошо, но война против других рас не прекращалась. Именно в тот момент и появились разногласия меж мужем и женой.
Давид так и не узнал, что синеглазая носит под сердцем их дитя. Он встал на сторону тех, кто предлагал порабощение. Она же собрала своих людей в противовес им. Так и началась очередная война. Противостояние двух сторон вызвало множество разрушений. Магия выражала их чувства в боях. Сильные волей пошли за Вирсавией, отдавая в её руки свои жизни. И бились они против священников, которые их презирали. Только жажда величия не покидала мерзкие души и борьба интересов не скрывала взгляды и эмоции. Небо плакало, когда маги бились. Ветер ревел и метал в тщетных попытках всё прекратить. Земля разрывалась от боли, принося ещё больше бед, а глас Иллаха никто не желал слушать. Сто лет шла война беспрерывно. На протяжении стольких лет силы Вирсавии истощились и с каждым днем их становилось все меньше. В итоге, Вирсавия подорвала своё здоровье, и, скрывая свою боль, ради жизней тысяч людей сдалась без боя, ни на минуту не забывая вину, лежащую на её плечах. Вечное раскаяние было её наказанием. Старейшина Давид надеялся, что она образумится и примет идеологию священников, но на протяжении долгих семисот лет женщина просто-напросто игнорировала всех. А после решила, что пора явиться на свет сыну, имя которому было дано Соломон. Давид был ошеломлён и рад, и не скрывал радости своей. Однако супруга не подпускала его близко к мальчику. Ей удавалось это целых семь лет, а после организм не выдержал всего пережитого и сдался. Вирсавия оказалась прикованной к кровати. А что было с сыном она и подавно не знала.