========== Ноа, Лайам и все-все ==========
Ноа сидел на полу вместе с другими оборотнями в большой аудитории и вполуха слушал преподавателя.
Три года назад в их стае появились новенькие — маги из другого мира. Он тогда еще учился в университете, но много слышал о них от своих братьев. И альфы, и омеги, и ведьмы были в полном восторге от того, как изменилась жизнь стаи за эти три года, но ему «наука» магов казалась скучной. Медитации, сны — глупость какая-то. Многие оборотни, получив образование в человеческих школах, колледжах и университетах, оставались в мире людей, и он начал подумывать, а не покинуть ли и ему стаю. Конечно, родители будут не рады. Его папа, омега Финеас, до сих пор, спустя много лет, плакал — двое его с Райаном, отцом Ноа, детей покинули стаю.
Преподаватель обернулся огромным серым котом, демонстрируя возможности магии, а Ноа было скучно. Да, он, как и все оборотни, перекидывался в волка. Так рождались дети — волчатами, а не людьми. Альфы превращались в самцов волков, а омеги и ведьмы — в самок. Спустя два месяца волчата становились человеческими детенышами четырех лет от роду. К шестнадцати-двадцати оборотническим годам (двадцати-двадцати четырем человеческим) они заканчивали учебу в человеческих учебных заведениях и либо возвращались домой, в стаю, либо уходили к людям. Оборотни считали уход к людям смертью, говорили, что тот, кто уходит жить человеком, забывает себя, но Ноа не видел большой разницы между тем, чтоб «забыться» в двадцать лет, или же спустя сто пятьдесят циклов размножения превратиться обратно в волка и уйти жить в Лес, как животное, до конца своих дней. С людьми хотя бы интереснее, у них есть компьютеры, андроиды и интернет.
— Спи, — прошипел у него над ухом вкрадчивый кошачий голос.
Преподавателя звали Мики. Он, конечно, умел перекидываться волком, серым поджарым альфой с длиннющими клыками, и даже когда-то, в другом мире, был человеком. Полное его имя было Михаэль Рюккерт. Светлый маг, проповедник, оборотень, человек и шаман.
— Да, учитель, — пробормотал Ноа.
Именно так требовали от них отвечать им маги.
Ноа все же закрыл глаза и сосредоточился. Спустя несколько мгновений он пробудился во сне. Мики следил за ним поблескивающими янтарным огнем глазами. Он за всеми следил. Ноа взмахнул руками и взлетел сквозь потолок. Они жили в домах, создаваемых Деревьями — тоже разумными существами.
Ноа парил в небе высоко-высоко, смотрел на бескрайние просторы Леса, на их большое поместье, на поля, где оборотни выращивали съедобные растения, и думал о людях. Он вспомнил университет. Сейчас и там наверняка занятия. Его мысли вспыхнули яркой звездой, и он полетел за ними в свою бывшую альма-матер. Приземлился возле одного из учебных корпусов, вошел в него. Его не видел никто, сейчас он был призраком, маленьким сгустком энергии. Он перемещался по коридорам, а затем прошел сквозь дверь одной из аудиторий. В ней шла лекция.
Ноа смотрел на преподавателя, он помнил его, а затем перевел взгляд на студентов. Его внимание привлек парень. Нежный, стройный, с утонченным лицом и каштановыми локонами длинных волос.
«В твоем роду явно были оборотни-омеги», — подумал Ноа.
Сам Ноа был альфой. Во сне он не чувствовал запаха понравившегося ему парня… Он сосредоточился так, как учил его Мики. Увидеть человека как энергию… Парень был прекрасен.
— Ты — моя пара! — взвыл Ноа.
И проснулся.
Мики с интересом смотрел на него. Глаза мага и наяву сияли янтарным огнем.
— Что ты видел? — спросил он.
— Своего истинного, — прошептал Ноа.
— Где? — мурлыкнул кот.
— В университете… На лекции…
— Ты приведешь его, — сказал кот, дернул хвостом и пошел к другим оборотням.
— Да, учитель, — пробормотал Ноа.
После обеда Ноа сел в одну из машин оборотней и спустя полчаса быстрой езды, вернее, полета — машины по земле не ездили, чтоб не травмировать природу, он был на автобусной остановке небольшого городка, расположенного на границе с Лесом. Ноа припарковал пикап стаи на стоянке, купил билет на автобус и вскоре приехал в город. «Человейник».
***
Лайам вернулся в общагу после лекций. Швырнул в угол сумку и растянулся на кровати. Его сосед по комнате ушел в город развлекаться с приятелями, а он не хотел. Он ненавидел «человейники» всеми фибрами своей души. Ах, как бы он хотел стать оборотнем! В их семье была легенда, что его прадедушка был оборотнем омегой, ушедшим к людям и прожившим свою человеческую жизнь ради любимой жены — не ведьмы, а обычной женщины. А он, Лайам, хотел туда. Только как? Оборотни никого не приглашали к себе. Лес — заповедник, и чужим там делать нечего. Над Лесом не летали спутники, фотографировать его и снимать на видео также было запрещено законом. А кто продолжал упорствовать, тот, отсняв материал, почему-то сам его и уничтожал.
Лайам поднялся с кровати, сел за свой письменный стол и открыл учебник. Как же он это все ненавидел! Но технологии искусственного интеллекта нужны людям, а у него способности к точным наукам. Он сидел и плакал. Парни не плачут, но он хотел быть омегой. Как оборотень. Пусть хоть в своих мечтах, пока никто его не видит. А омегам плакать можно. И волчат рожать можно, хотя в человеческом облике беременность оборотней и не видна. Он представлял себе и это. Конечно, никто не узнает о его нечеловеческих мечтах. Засмеют.
Лайам заливал слезами учебник, пытался хоть что-то в нем вычитать, но у него не получалось. Ему девятнадцать лет, он студент университета, а думает о Лесе, оборотнях, омегах и волчатах вместо учебы. Мама и папа будут не рады, если он забросит учебу. Как он будет жить без работы? В «человейных» трущобах? Лайам вздрогнул. Это было еще хуже, чем жить не в Лесу и без волчат.
В дверь постучали.
— Войдите, — сказал Лайам.
Дверь открылась. Лайам даже не обернулся, убитый своим безутешным горем.
— Как тебя зовут? — услышал Лайам вопрос, заданный приятным мужским голосом.
— Лайам, — шмыгнул он носом.
— Я нашел тебя по энергетической связи. Я — твой истинный.
— Что?! — Лайам все же обернулся, размазывая слезы по щекам. — Кто ты?!
Он посмотрел на вошедшего. Высокий, коротко стриженный симпатичный темноволосый парень чуть старше его по виду. Мускулатура у него была отличной. Мужественный, пышущий здоровьем и… Он пах! Никогда в жизни Лайам не обонял более приятного запаха. Может, гены его прадедушки все же передались ему? Оборотни и полукровки различали запахи сородичей и окружающего мира лучше, чем люди. Все знали, как определить истинного — по запаху. Лайам раньше не сталкивался с этой особенностью жизни, жил как все — в обычной квартире, одноклассники и потом однокурсники не выделялись ничем «эдаким». О запахе нельзя даже соврать, ведь как? Он или есть, или его нет.
— Я — твой истинный, — внятно сказал вошедший. — Твоя пара. Я оборотень. Ноа. Альфа. Я должен увести тебя в Лес.
— Так не бывает, — прошептал Лайам и отключился.
***
— Очнись, да очнись же ты!
Лайам вздрогнул.
Ноа, этого прекрасного принца зовут Ноа… Он легко тормошил худощавое тело Лайама, опасаясь нанести увечья.
— Я человек, — пробормотал Лайам. — Мой прадедушка был оборотнем-омегой, а я…
— А я с тобой влип, — буркнул Ноа. — Стая меня теперь не отпустит, пока я им десяток волчат не заделаю.
— Волчат? — ошеломленно прошептал Лайам.
— А кого еще? Не человеческих же младенцев, — усмехнулся Ноа.
— Я очень хочу в Лес и волчат, — прошептал Лайам.
— Все омеги и ведьмы хотят. Природа у вас такая.
— А ты не хочешь? — Лайам чувствовал, что сейчас продолжит плакать.
— Да не реви ты! Придется. Меня родители живьем сожрут, если я тебя упущу. Как оборотень, я только в пятьдесят циклов самостоятельным и заслуживающим доверия членом стаи стану. А до того — недоросль, существо подневольное, хоть и совершеннолетнее. Мне двадцать оборотнических лет. Двадцать четыре человеческих. Если я не найду истинного или истинную и не начну цикл, то после двадцати одного года мне оборотнический возраст засчитывать перестанут. Так и буду жить вечность двадцатиоднолетним недорослем, которым все помыкают.