— Ну почему же «неведомо куда», — дама-инфорг позволила себе легкую усмешку, как исключение из собственной доброжелательно-деловитой манеры вести разговор, — место, куда отправился ваш дядя, нетрудно предсказать. Просто исходя из особенностей заболевания… состояния, в котором он находится.
— Не просветите меня, Холмс? — попросил Крянев. В отличие от Инны, усмехнувшись невесело.
— Почему нет, — с готовностью ответила та, — знаете, в чем суть понятия «деменция». Слово происходит от латинского «mentis», что значит «ум, мышление, рассудок». А приставка «de» означает нечто обратное. Процесс, направленный на разрушение, препятствование. Применительно к нашему случаю… хм, если ребенок, подрастая, накапливает некий опыт в зависимости от условий жизни, то старик постепенно его теряет. Сначала теряются когнитивные способности… позволяющие узнавать и воспринимать нечто новое. Потом слабеют и разрушаются социально-коммуникативные навыки. И, наконец, утрачивается умение элементарно ориентироваться в пространстве. Когда зрение, слух и прочие чувства уже неэффективны. Вот тогда и наступает смерть… или состояние похуже, когда жизнь еле теплится, но человек даже моргать толком не способен.
— А попроще нельзя? — недовольно попросил Алексей. — И поконкретнее. Ближе к делу.
— Поконкретнее, — было ему ответом, — это значит, вам не стоит опасаться, что ваш дядя выкинет что-то неожиданное. Например, захочет уехать за тридевять земель. Такой поступок больше подходит какому-нибудь малолетнему сорванцу. А старые люди к неожиданностям не склонны. Я имею в виду настоящие неожиданности, не просто выходки. Напротив, круг их интересов строго ограничен… вы сами-то разве не заметили, дядю своего навещая? Ограничен и постепенно сужается. По мере утраты ментальных и физических способностей, о которых я говорила. Сужается, сужается, пока весь мир старика не сжимается в точку.
— И где эта точка… по-вашему? — все еще не понимал Крянев. — Для дяди Миши?
— У истоков, Алексей Павлович, у истоков, — молвила Инна почти торжественно, — ваш дядя пытается вернуться к истокам. Зря, что ли он заходил в то здание, где когда-то работал? То есть, где пребывал, когда был здоров, энергичен и считал себя полезным.
— А теперь…
— Он отправился к самому главному истоку. Откуда все для него началось. Туда, где ваш дядя родился — в село Локтево. Собственно, поэтому я и спрашивала вас, в том числе о его малой родине. Говорила же: любой факт может стать зацепкой.
— Локтево, значит, — Крянев вздохнул, — значит, будете искать там?
— Разумеется.
— В таком случае, — Алексей снова набрал воздуху в грудь, придавая себе храбрости, решительности и спокойствия, — можно и мне к вам присоединиться?
— Нужно, — последовал незамедлительный ответ, — то есть, конечно, участие в нашем отряде добровольное. Но вы, как родной для Рощина человек, можете сильно помочь при поиске. Незнакомых людей он может испугаться. А вас узнает… скорее всего.
— Так я и думал, что вы не просто так позвонили, — проговорил Крянев, чувствуя волнение и даже воодушевление, как всегда бывает, когда предстоит нечто новое, и в этом новом ему отведена роль отнюдь не пассивного зрителя, — не просто чтобы лекцию о старческой деменции прочитать.
— Разумеется, — не стала скрывать Инна и снова вернула голосу деловой тон. — У вас машина есть? Если нет, назовите адрес. Ближайший из поисковиков, кто на колесах, за вами заедет. И…
Она сделала паузу, чтобы особо выделить следующие свои слова:
— Оденьтесь соответственно. Непромокаемая одежда, обувь. Что-нибудь туристическое. Убор какой-нибудь головной и очки… чтобы лицо от веток защитить. И сигнальный жилет… хотя жилет вам, скорее всего, на месте выдадут.
— Зачем? — не понял Алексей.
— Неподалеку от села лес, — пояснила Инна, — ну, если Яндекс со своими картами не врет. Не исключено, что и там искать придется. Если ваш дядя в детстве любил по грибы ходить.
— Любил, — только и мог сказать Крянев, — вообще любил бродить по лесу.
Выходя из автобуса на остановку с надписью «с. Локтево», Михаил Лукич еще раз (пусть мысленно) поблагодарил доброго человека, выручившего его на автовокзале.