И пара в оранжевых жилетах продолжила путь. Чтобы через несколько минут наткнуться на небольшую канаву, над которой нависал накренившийся ствол мертвого гниющего дерева.
Будучи для кого-то и впрямь небольшой, канава эта оказалась непреодолимым препятствием для тощего лысеющего старика. Да что там препятствием — западней. Старик валялся на ее дне в неудобной позе: кверху ногами. Но был еще жив. Это его стон слышал усатый мужчина.
— Кажись, вот наш грибник, — констатировала блондинка.
Ее спутник, промолчав, осторожно спустился в канаву.
— Помоги, а, — взмолился, обращаясь к нему, старик, — видишь… приземлился неловко. Подняться не могу… хоть бы не перелом.
— Помогу, помогу, — пробормотал в ответ усатый мужчина, — уж я помогу… вот сейчас помогу.
— Может, лучше со штабом связаться, — окликнула его блондинка, — пусть скоряк пришлют.
Но ее спутник только поморщился от жаргонизма «скоряк», в отряде означавший скорую помощь. Не по вкусу ему были эти коряво-подлые словечки, достойные каких-нибудь люмпенов. А предложение напарницы проигнорировал вовсе.
Склонившись над стариком, усач протянул к нему ладони с растопыренными пальцами. И… буквально увидел, как к ним устремился, поднимаясь с груди незадачливого грибника, едва заметный дымок.
Старик закряхтел, затем закашлялся, хватаясь за сердце и задыхаясь. Из его носа побежали две темные струйки, а глаза расширились настолько, что, казалось, готовы были вылететь из орбит.
— Эй! Что у вас такое?! — вскричала блондинка, заметив неладное.
Соскользнув в канаву, подбежала к напарнику.
— Эй! Че за фигня… Шмель?!
Толкнула его; мужчина, названный Шмелем, завалился на бок. Но уже секунду спустя резко подскочил на ноги, словно на пружинах. Повернулся.
Его лицо теперь выражало не суровость, а ярость. Пополам с чисто животным возбуждением голодного хищника, дорвавшегося до добычи. Глаза безумно сверкали.
— Не лезь! — взревел он, и блондинка испуганно отшатнулась.
Затем добавил, тоном уже более спокойным, но по-прежнему без тени дружелюбия:
— Я могу хоть сейчас свернуть твою костлявую шею. Но могу и, наоборот… поделиться силой. Не смотри, что он такой старый и хилый. Тут и тебе хватит… если будешь умничкой… да!
Блондинка молча закивала, судорожно сглотнув.
А затем Шмель поднес ладонь к ее лбу — всего на секунду. И блондинка аж глаза зажмурила от неожиданно нахлынувшего и никогда прежде не испытанного блаженства. Будто солнце в голове зажглось. Только не раскаленное, а ласково-теплое, животворящее. Под его лучами таяли, словно снег, усталость и раздражение от долгого похода по лесу.
— Приятного аппетита, — с усмешкой сказал ей напарник.
Когда он снова повернулся к старику, тот уже и трепыхаться перестал. Смотрел в осенние небеса остекленевшими глазами.
Шмель глубоко вздохнул и выдохнул несколько раз, снимая возбуждение. Нелегко это было сделать, ведь внутри него все бурлило и горело от прилива свежей энергии. Жизненной силы.