Сидевшая при входе девушка проверила его карту гостя и талон, после чего проводила к двери, на которой висела простая табличка: "Кабинет главного врача".
Врачом оказался подтянутый мужик лет пятидесяти с полуседой ухоженной бородкой и стрижкой ёжиком.
– Здравствуйте! – Женя остановился на пороге.
– Добрый день, давайте вашу карту и присаживайтесь! – доктор приветливо улыбнулся, сверкнув безукоризненными зубами, и указал на свободный стул.
Морозов опустился на предложенное место и, протянув документ, снова соскользнул в безмыслие, что с каждым разом получалось теперь всё быстрее и лучше. Вполне вероятно, причиной послужил тот самый знаменательный контакт с Надиной светотенью, когда Женя грянулся оземь по дороге к пансионату, ибо солнечному вихрю этой девушки не смог бы сопротивляться ни один, даже самый закостенелый организм! Но думать об этом с очищенным разумом возможности не было: пока доктор что-то писал в карте, одновременно занося данные ещё и в планшет, Морозов смотрел на чужую светотень.
И она ему не нравилась. Хотя на первый взгляд никаких объективных посылок к тому не было, наоборот: все выглядело очень красиво – гладко, текуче, цветасто, как у абсолютно здорового и психически уравновешенного человека с позитивным взглядом на мир. Ни одной вмятинки, тёмного пятнышка или воронки... но ведь так не бывает! Хоть что-то должно его раздражать? Неужели никто никогда не вызывает у этого доктора недовольство? Ведь не святой же он, в самом деле!.. Да и вообще, слишком уж тут всё хорошо, ни одной неправильности, дурного завихрения, искусственностью веет!
Собственная светотень выплыла вперёд и замерла рядом с чужой. Морозов удивился, насколько лучше стала она выглядеть по сравнению с тем, что он видел до встречи с Надюшей – о, это точно её благотворное влияние!.. И всё равно, несмотря на целительную силу вспыхнувшей в Жениной душе симпатии, чего только не было в его светотени намешано! Тёмных пятен, связанных с нервами и психикой стало поменьше, однако странные серые разводы с красноватыми отсветами внутри, которые он увидел ещё до встречи с Надей, остались и по-прежнему непонятно что означали. Да, в целом краски стали ярче, а потоки чище, но всё это и близко не могло сравниться с тем, что было у доктора... и Ильи! – вдруг понял Морозов. Образ светотени Десятова выплыл из памяти и засиял рядом с облаком врача, поражая схожестью завихрений. Ну прямо близнецы-братья! Как это странно!..
Чужак медленно пополз к Жениной светотени, и та инстинктивно отпрянула, словно грязный уродливый бомж увернулся от сапога холёного богатея. "Богатей" двинулся следом, но очень уж неторопливо, будто удав, только что проглотивший кролика. Морозов вновь увернулся от контакта, и его светотень легко перепорхнула с места на место, пока чужак с трудом волок своё неподъёмное "пузо"...
... Женя выскочил из транса, будто кто-то ткнул его кулаком в бок.
– Евгений Васильевич, эй!
Он встретился взглядом с доктором, и поймал в его глазах странный красноватый блеск, будто там отражалось пламя.
– Евгений Васильевич, вы меня слышите?
– А?.. – Морозов моргнул, и блеск пропал. – Д-да.
– Что с вами? – доктор смотрел очень пристально и одновременно как бы сквозь, в немыслимую даль, будто отключил нормальное зрение и изучает пациента на другом, недоступном обычному человеку, уровне.
Такой же взгляд был и у Ильи! Ну да, точно... как только тогда, в кафе, Женя вышел из безмыслия... то есть они что, видят, когда он их светотени изучает, и так же смотрят в ответ? Но как?! Ведь ни у того, ни у другого нет ни малейшего признака лампочных "фиолеток"!
– Вы хорошо себя чувствуете?
– Угу... – выдавил из себя Морозов. – Я просто задумался. – "Блин, опять! Ох, не балую я новых знакомых разнообразием..."
– И о чём же? – невинным тоном осведомился доктор.
– О сеансах антистресса. Может, и не нужны они мне... а?
– Не нужны! – к великому изумлению пациента, неожиданно легко согласился врач. – А вот лечебный сон совершенно необходим!
– Лечебный сон?..