Глава 3
О том, что пророчества иногда такие пророчества, а то, что предназначено судьбой, не обязательно обрадует и осчастливит
Такая-сякая, сбежала из дворца,
Такая-сякая, расстроила отца.
(м/ф «Бременские музыканты»)
Дженни сидела в том самом баре, в котором Финист узнал о скрипках Страдивари. В мир, где это бар находился, ее переправила Василиса, с которой феникс уже две недели переписывалась по междумировому Интернету и как-то незаметно для себя сдружилась. Василиса оказалась умной женщиной, способной дать толковый совет, а еще самой настоящей ведуньей (ну или ведьмой, хотя ей и не нравилось, когда ее так называли) а следовательно, в душевных травмах и проблемах разбиралась получше иного психолога, не говоря уже о священнике. Как она при всем этом умудрилась выйти замуж за совершеннейшего дурака и почему это сомнительное сокровище так защищает, Дженни решительно не понимала.
В общем, сидела Дженни в баре, пила преотличнейшее пиво и чувствовала себя такой дурой, что ни в сказке сказать, ни пером описать. А все дело в том, что поджог кукурузного поля, даже ради ловли гнусного вора саксофонов, был очень плохой идеей. Тем более плохой идеей он был из-за того, что поле принадлежало родителям.
Нет, пожарные огонь потушили, и кукуруза особо не пострадала. Но вслед за пожарными приехали полицейские и представитель страховой компании. Что одни, что другой подозревали, что Эткинсы свое поле подожгли сами. Хорошо хоть никто не видел, как этим занималась Дженни, поэтому и доказательств никаких не было. Но все равно, девушка расстроилась настолько, что захотела напиться. А пить в ближайшем от фермы городке было еще худшей идеей, чем поджог поля. Обязательно кто-то знакомый увидит, расскажет родителям и стыдно будет вдвойне.
Дженни вздохнула, полюбовалась дном пустой кружки и задумалась, взять еще одну, или лучше отправляться домой и не позориться?
— Что, красавица, невесела, буйну голову повесила? — с подвыванием произнес мужской голос.
— Куда повесила? — заинтересовалась Дженни, узнав в подошедшем небритом мужике Финиста.
— Это я образно, — смутился Ясный Сокол и зачем-то добавил: — В стихах.
И сел за столик Дженни.