Нетерильцы дотошно рыскали по округе, но Фейн понятия не имела, что привлекло их в ничейных землях. Фаугар от них отдалился и не шутил, как прежде, разрушая тягостное молчание у походного костра; всё думал о чём-то, всматривался в противоположную от огненных стен сторону и крутил какой-то жёлтый цветок между пальцев, на которые Фейн никак не могла насмотреться — живы в памяти движения, когда эти руки вытворяли с клинком настоящую магию.
На рассвете он сам пришёл к ней в шатёр, не сомневаясь, что бессонницу они разделили из-за чувства вины; покрутился у входа, улыбнулся чему-то и с ходу протянул ей нелепый цветок с мелкими лепестками. Фейн не сразу поняла, что его нужно принять.
— Это донник — сорняк, если честно, но в алхимии ценится. В нашей деревне им коз кормили, но когда тот заканчивался, несколько голов приходилось забивать. Увидел его и сразу подумал — как же похож на меня: вроде под ногами мешается, но ценный, скотина такая, не сразу и узнаешь…
Фейн настолько опешила, что не сразу решилась его прервать.
— Так и что ты хотел сказать?
— Вы дали мне шанс понять, что я не простой человеческий сорняк, каких на континенте — тьма, не отличишь друг от друга. Спасибо за это доверие… миледи.
Кусая губы, Фейн раздавила ответную правду: «Это Миэль тебя поддержала, а не я!» Жадность схватилась за горло и душила так, что темнело в глазах. Так, во мраке сознания, она позволяла себя целовать и касаться скрытых под туникой шрамов, чего не позволяла ни одному любовнику. Почувствовав власть, Фаугар не сдерживался — кусал шею, мочку уха, пока поспешно стягивал с неё штаны, — словно вымещал на Фейн давно сдерживаемую ярость и постыдную страсть. Она бесстыдно развела ноги и притянула его к себе, почти одетого, не желая тратить время на нежности.
В этой горячей, колкой неге, когда все мышцы напряглись от возбуждения, время сузилось до пылающей точки на горизонте, и весь мир стал им — требовательным и возвращающим с избытком. Она хотела его больше всего на свете, но когда эйфория сгорела, остались лишь ужас и стыд.
Фаугар наспех подтянул штаны, запахнулся и на едва гнущихся ногах покинул шатёр, не оглядываясь. Лишь его семя, поблёскивающее на бёдрах, да нелепый цветок на полу напоминали о том, что и эльфы, и люди равны в своей слабости. Им нельзя давать власть — особенно над собой. Люди, как нарастающие сорняки, вымещают собой упорядоченность мысли.
Фейн так боялась разоблачения и разочарования в глазах Миэль, что не заметила отсутствие Фаугара в лагере следующим днём, но потом — обрадовалась возможности заткнуть предателю рот. Каким бы он ни был уникальным или полезным — некоторые тайны должны были сгинуть.
========== Лучшее худшее начало (постканон, дарк, элементы боди-хоррора; ф!ГГ/Касавир) ==========
Комментарий к Лучшее худшее начало (постканон, дарк, элементы боди-хоррора; ф!ГГ/Касавир)
Для “Мультифандомного Гербария”: https://vk.com/topic-184487632_46977362
Юдино ушко (аурикулярия уховидная) говорит: “Будь чист как лед; но как любовь пылок”.
Захотелось ещё продолжить загадочную линию перерождающегося Пожирателя: https://ficbook.net/readfic/6396534/16837028. Технически это те же герои, что в максяке, но без привязки к сюжету. Чувствую, что эта тема не исчерпана.
Герой, рыцарь-капитан, спаситель, великая женщина, чьего имени никто не знает — она носит чужую фамилию, не зная своей, и срастается с вымышленной личностью; затем — примеряет шкуру предателя, пусть и давно мёртвого. С каждой поглощённой душой свет Хельма внутри тускнеет, как серебро за давностью лет темнеет, но проклятию всё мало. В этом калейдоскопе цветного битого стекла из чужих воспоминаний и ожиданий легко позабыть себя.