— Джим Гатчинсон? — Ангел оказался очень даже осведомлен. — Но теперь у тебя свидание со мною.
Теперь настало время Бэлы шепнуть, почти касаясь губами уха ангела:
— Хоть бурный секс, любимый, но не в этом месте и не в это время. Ты понимаешь, о чем я…
— Легко, — также интимно ответил он. — Но тебе придется разбить сердце Джиму…
Легко! Все равно это бы случилось, но несколькими днями позже, но тогда бы Бэла просто тихонько бы испарилась из жизни наивного повара. Корабль — большой улей, где новости разлетаются очень быстро. И даже если тут из свидетелей только смотрящие, пялящиеся на офицера и его спутницу, наведя бинокль, то утром с новой сменой слушок поползет быстрее, чем лавина. И что? Если все получится, то Бэле не придется больше встретиться с Вайолетт, остальными девушками, Джимом, объясняться, строить из себя того, кем она не есть в действительности… Для этого можно и целый спектакль устроить.
Ночь. Луна. Свет электричества. Если прислушаться, то можно услышать, как в салоне оркестр играет Штрауса — «новомодную, пошлую музыку». Легкий мотив. Легко представить, что влюблена, очарована, обманута, но счастлива. Оттолкнуть его, но при этом, удерживая за рукав до последнего, пока он вдруг снова не притянет к себе и неожиданно поведет в круге вальса. Он отличный партнер, а вот она постоянно наступает ему на ноги. Это смущает только по началу, а потом становится весело, и она смеется. Мелодия заканчивается, но он не отпускает ее, отступив в почтительном поклоне, а еще сильнее прижимает к себе, и рука его уже не в ее ладони, а на затылке, заставляя приподнять голову, и то, что происходит, уже нельзя назвать невинным заигрыванием.
Уже и нет никакой игры. Бэла не собиралась представлять, как в таком случае должна поступить скромница Эббигейл. Точно не отвечать на поцелуй, но и ангел не может быть настолько опытным. Не место, не время, но они оба слишком увлеклись, а после такой прелюдии хочется чего-то большего.
Все прервалось резким звоном рынды, после которого голова заболела, как будто Бэла проснулась с похмелья. Похмелье оказалось недолгим, просто в памяти всплыли важные подробности, которые почему-то она напрочь забыла: меланхолично-тягучая песня, парочка влюбленных, веселящаяся на борту… В том мире этот момент фильма казался слишком нелепым: «Так вот, кто во всем виноват».
Они не сердце Джиму разбили. Они разбили «Титаник». И каламбур этот совсем не смешно звучал.
Резкий толчок. Бэла не удержалась бы, если бы все еще не оставалась в объятиях ангела.
— Отпусти меня.
Она натворила столько мерзких дел, даже за последние несколько дней: обманывала простодушного Джима, подставила Джека, поломала благополучную жизнь Розы. Но все это мелочи, по сравнению с той катастрофой, к которой без собственного ведома, оказалась причастна.
— А я и не держу, — ангел развел руки.
Как бы ни клокотала в Бэле ярость, она не могла сейчас наброситься на него с кулаками и ругательствами — он единственный ее проводник домой.
— И что теперь? — в горле пересохло, слова как через наждак проходили.
— Все.
— Как все?
Палубу трясло как при землетрясении, но и без этого земля из-под ног уходила.
— Ты свободна. Да, еще, — за воротник, ангел притянул бывшую напарницу к себе поближе. — Меня зовут Бальтазар.
========== Глава Девятая, когда финал близко, но… ==========
Впередсмотрящим на мачте уже было не до влюбленной парочки. Офицеру важнее была безопасность корабля, чем объяснение с объектом своей любовной интрижки. Конечно, он испарился, оставив несчастную девушку одну на палубе. Вот только сделал он это в самом прямом смысле слова. Лжец!
Одинокой девушке тоже не было смысла торчать на палубе. Сказка закончилась. Карета превратилась в тыкву, а Золушке только и оставалось, вернуться к ночным горшкам и швабрам. Хотя в свете сложившихся обстоятельств это оказывалось еще и не такой плохой перспективой.