Судорожно всхлипнув, Арья села. Всё вокруг плыло. Стены наползали друг на друга. Раздуваемые ветром, на окне плясали занавески. Сгустившаяся за окном темнота была черна и непроглядна. По углам клубился сумрак, скрывая кровать, стол, стулья.
С силой ущипнув себя за бок, Арья попыталась привести себя в чувство. Это почти помогло.
Потянувшись за мылом, Арья поняла, что руки её не менее тяжёлые, чем веки. Усилием воли она заставила их повиноваться, намыливая шею, грудь, ноги, вспенивая волосы.
В голове стоял туман, в ушах шумело, глаза закрывались сами собой. Кое-как доведя мытьё до конца, Арья окатила себя водой из кувшина.
За окном совсем стемнело. Во мраке едва угадывались мебель и дверь.
Пошарившись в поисках одежды и, не найдя её, Арья закуталась в простыню и на нетвёрдых ногах покинула покои.
Две одинокие свечи роняли жёлтый, призрачный свет в концах пустого коридора. Двери, похожие друг на друга словно близнецы, выстроившись в два ряда, были бесконечны.
С трудом передвигая ноги и опираясь о стену, Арья добрела до своего номера.
В комнате, лишённой свечей, царил полумрак. Покрутив головой, Арья поискала глазами тюфяк, но ничего не увидела — только смутные очертания стола и стульев.
Едва держась на ногах, она шагнула в спальню, намереваясь совершить жуткое святотатство, от которого её предостерегал Грапп — лечь в господскую постель…
…Сделав пару кругов по двору, Тайвин вернулся к себе — фокус не удался — нога продолжала болеть. Что ж придётся принять микстуру Тамерлана.
Стоя у порога отведённых ему комнат, Тайвин хмуро смотрел, как Люк ковыряется с замком. Направо ключ не поворачивался, зато прекрасно повернулся налево с характерным звуком запирающегося затвора. Этот болван не закрыл дверь?!
— В чём дело? — отрывисто бросил Тайвин.
— М-милорд…
— Ты не запер дверь? Или её взломали?
— … Я не знаю, милорд! — отводя взгляд, пробормотал Люк.
«Не запер..,» — сделал вывод Тайвин:
— Войди и всё проверь!
— Да милорд.
Солдат вернулся через пару мгновений:
— Чисто, милорд! В покоях никого!
— Ночь стоять в карауле, глаз не смыкать!
— Да, милорд! — вытянулся в струнку Люк, всё ещё надеясь, что пронесёт.
Хмуро глянув на провинившегося, Тайвин решил оставить разборку до утра.